– Ой, как страшно, старая дура!

– У вас гнилая душа! – говорит Жюстина.

– А, свирепый огурец в маске! Валяй, кладезь шуток. Да, совсем забыл сказать… я придумал действительно замечательный конец. Элиз разгадывает тайну: безумный убийца – это Лорье, и она его убивает. А сама остается в живых! Разве плохо? В таком случае она нам еще разок послужит. Вы мне скажете: «Но она же вас выдаст». Как бы не так, козочки мои! Потому что перед смертью Лорье отрубит ей обе руки. Вот ведь сволочь! Таким образом, наша храбрая Элиз нема и лишена своих культяпок, так как же она теперь нас выдаст? Тем более что Иветт умерла и у нее теперь новая компаньонка. Чертовски симпатичная и весьма, весьма стильная.

– Хотите чайку, Элиз? Кипяточку или холодненького?

Франсина.

– Мы с вами не соскучимся! – добавляет она с обычной жеманностью. – Долгие годы! Ну, чтобы вернуться к настоящему, мой милый Ян, по‑моему, настало время поставить точку в приключениях наших героев. По порядку: Андриоли, Жюстина, Иветт и на закуску красавчик Лорье, – слащаво заключает она.

– А Мерканти? С ним что делать? – в голосе Яна звучит сомнение.

– Он попытался изнасиловать дядюшку, и наша милая Жюстина размозжила ему башку! – не без сарказма предлагает Франсина.

Перекрывая раскаты грома, сверху доносится голос Летиции:

– Что вы там возитесь?

– Идем! – кричит в ответ Ян. – Мы их нашли!

– Как вы собираетесь уйти? – несмотря на сломанную челюсть, удается выговорить Лорье.

– А? Ну, проблем нет, снегокаты, помнишь? Дойдем до Сей, а там возьмем внедорожник.

Неужели они так и не поймут, что подкрепление запаздывает?

– Алло, алло, вызывает Земля! – внезапно завывает мегафон. – Танго‑Чарли, перехожу на прием!

Шутница эта Летиция.

– Ветер может донести звук до деревни! – свирепеет Ян. – Пойди скажи ей, чтобы прекратила.

– Сам иди, я без сил! – возражает Франсина.

Где‑то в лесу, одновременно далеко и близко, слышен голос Мартины:

– Ау, ау, где вы? Ничего не видно!

Надо действовать, но я напрасно ломаю голову, и хоть от этого зависит моя жизнь, я ничего не могу придумать. Главное – ничего такого, что я могла бы привести в исполнение. Я даже не знаю, чем они вооружены, на кого нацелено их оружие. Думаю, на Иветт и на Лорье.

Кто‑то приближается . Кто‑то грузный, от его тяжелых шагов с веток осыпается снег. Судя по всему, это слышу только я, потому что Ян и Франсина продолжают спорить. Проблеск надежды: вдруг это жандармы в специальных костюмах, со штурмовым оружием наготове.

– В ванной не было света. Горбатого могила исправит.

О, нет! Бернар!

– Гадкий мальчишка, – добавляет он. – Не получишь сладкого.

– Эге! Это что еще такое?

Напряженный голос Яна.

– Это автомат, который жирный кретин нацелил тебе в правое ухо, – тихо объясняет Франсина.

– У Яна все руки в крови, он должен помыть руки, – говорит Бернар менторским тоном. – В Рождество принято есть «полено».

– Ладно, только опусти это чертово ружье, это опасно, – отвечает ему Ян.

– Я хочу, чтобы включили свет! – протестует Бернар. – Не люблю темноту! Почему мы не идем в кино?

– Все будет, как ты хочешь, правда, Франсина, дорогая?

– Ну, конечно. Бернар, милый, дай ружье тете Франсине, и мы все пойдем в кино.

– «Жирный кретин, жирный кретин», – вопит Бернар, передразнивая ее интонации.