Молодая женщина рассмеялась.

— Тогда, преподобный Толбот, вам просто необходим персональный компьютер.

Все еще улыбаясь, Пастырь кивнул и повернулся к Рэндлу.

— Я не предполагал, что меня ждет такая компания.

— Все решилось в последнюю минуту. Не хотите ли выпить перед обедом? У нас есть отличный бербон.

Пастырь покачал головой.

— Нет, благодарю.

Рэндл прищурился.

— Воздерживаетесь от спиртного?

— Нет. Просто не люблю крепких напитков. Я выпью бокал красного вина, если оно у вас есть.

— Бордо или бургунского?

Пастырь рассмеялся.

— Боюсь, мне такие вина не по средствам. Я больше привык к «галло» или «христианским братьям».

Рэндл хохотнул.

— Выпейте бордо. Оно вам понравится. Ничто так не способствует аппетиту, как хороший кларет. На обед у нас будут техасские бифштексы. Из собственного бычка.

Обед прошел в спокойной обстановке. Разговор, умело направляемый стариком, в основном касался Пастыря и его дел. В ходе разговора выяснилось, что в его команде двадцать три человека, службы даются три раза в неделю и едва покрывают расходы. После обеда все вернулись в библиотеку.

Гостям были предложены сигары и коньяк. Мужчины, все, кроме Пастыря, от коньяка не отказались. Он и женщины предпочли сигарам сигареты. Взяла бокал коньяка и миссис Лейси.

Рэндл занял свое кресло у камина. Посмотрел на Пастыря.

— Полагаю, вас интересует, что это все значит?

Пастырь кивнул.

— Должен признать, что меня разбирает любопытство.

— Сегодня я попросил подобрать кое-какую информацию о вас. — С полочки, где лежали журналы, Рэндл взял папку для бумаг и открыл ее. Отделил верхний лист и протянул Пастырю. — Тут ваша полная биография. Посмотрите, нет ли каких ошибок?

Пастырь быстро пробежал написанное. Кто бы ни добывал старику эти сведения, потрудился он на славу. Не упустил ничего. Его родители, школы, в которых он учился, служба в армии, демобилизация, община Дом Господний, проповеди в походной церкви. Даже цена земли в Лос-Олтосе, все еще принадлежащей ему, и стоимость оборудования, необходимого для проведения служб. Он вернул листок старику.

— Все правильно.

Джейк Рэндл оглядел остальных.

— Я думаю, перед нами человек, которого мы искали. Он молод, тридцать четыре года, ветеран вьетнамской войны, ранение, почетная демобилизация, «Пурпурное сердце», почти четыре года армейской службы. Вернувшись к мирной жизни он посвятил себя тому, чтобы привести молодежь к Иисусу Христу, сначала в религиозной общине, а потом, когда границы ее стали для него узки, колеся с проповедями по стране. Парень он симпатичный, настоящий американец, не женат, так что женщинам понравится его внешность, а мужчинам — чувствующаяся в нем сила. Полагаю, мы можем обсудить наши дальнейшие планы с этим молодым человеком, чтобы убедиться, сможет ли он реализовать возлагающиеся на него надежды и придерживается ли он тех же убеждений, что и мы.

Пастырь счел необходимым прервать его.

— Одну минуту, мистер Рэндл. Я не совсем понимаю, куда вы клоните. О чем, собственно, речь?

Их взгляды встретились.

— Мы ищем религиозного лидера, который смог бы сплотить Америку вокруг себя.

Пастырь покачал головой.

— Но почему я? Есть же другие, куда более известные, влиятельные, с многочисленными последователями. Билли Грэхэм, Джерри Фолуэлл, Орэл Робертс, Рекс Хамбард, даже молодой Джеймс Робинсон. Со мной вам придется начинать на ровном месте. Меня же никто не знает.

— В этом ваше преимущество. Мы сможем сделать вас таким, каким хотим видеть.