«Но как же конь твой пролетит

         Сто миль до утра, милый?

         Ты слышишь, колокол гудит:

         Одиннадцать пробило».

         «Но месяц встал, он светит нам…

         Гладка дорога мертвецам;

         Мы скачем, не боимся;

         До света мы домчимся».

         «Но где же, где твой уголок?

         Где наш приют укромный?»

         «Далеко он… пять-шесть досток…

         Прохладный, тихий, темный».

         «Есть место мне?» — «Обоим нам.

         Поедем! все готово там;

         Ждут гости в нашей келье;

         Пора на новоселье!»

         Она подумала, сошла,

         И на коня вспрыгнула,

         И друга нежно обняла,

         И вся к нему прильнула.

         Помчались… конь бежит, летит,

         Под ним земля шумит, дрожит,

         С дороги вихри вьются,

         От камней искры льются.

         И мимо их холмы, кусты,

         Поля, леса летели;

         Под конским топотом мосты

         Тряслися и гремели.

         «Не страшно ль?» — «Месяц светит нам!»

         «Гладка дорога мертвецам!

         Да что же так дрожишь ты?»

         «Зачем о них твердишь ты?»

         «Но кто там стонет? Что за звон?

         Что ворона взбудило?

         По мертвом звон; надгробный стон;

         Голосят над могилой».

         И виден ход: идут, поют,

         На дрогах тяжкий гроб везут,

         И голос погребальный,

         Как вой совы печальный.

         «Заройте гроб в полночный час:

         Слезам теперь не место;

         За мной! к себе на свадьбу вас

         Зову с моей невестой.

         За мной, певцы; за мной, пастор;

         Пропой нам многолетье, хор;

         Нам дай на обрученье,

         Пастор, благословенье».