Слышишь? Конь грызет бразды,

         Бьет копытом с нетерпенья.

         Миг нам страшен замедленья;

         Краткий, краткий дан мне срок;

         Едем, едем, путь далек».

         «Ночь давно ли наступила?

         Полночь только что пробила.

         Слышишь? Колокол гудит». —

         «Ветер стихнул; бор молчит;

         Месяц в водный ток глядится:

         Мигом борзый конь домчится».

         «Где ж, скажи, твой тесный дом?»

         «Там, в Литве, краю чужом:

         Хладен, тих, уединенный,

         Свежим дерном покровенный;

         Саван, крест, и шесть досток.

         Едем, едем, путь далек».

         Мчатся всадник и Людмила.

         Робко дева обхватила

         Друга нежною рукой,

         Прислонясь к нему главой.

         Скоком, лётом по долинам,

         По буграм и по равнинам;

         Пышет конь, земля дрожит;

         Брызжут искры от копыт;

         Пыль катится вслед клубами;

         Скачут мимо них рядами

         Рвы, поля, бугры, кусты:

         С громом зыблются мосты.

         «Светит месяц, дол сребрится:

         Мертвый с девицею мчится;

         Путь их к келье гробовой.

         Страшно ль, девица, со мной?» —

         «Что до мертвых? что до гроба?

         Мертвых дом земли утроба». —

         «Чу! в лесу потрясся лист.

         Чу! в глуши раздался свист.

         Черный ворон встрепенулся;

         Вздрогнул конь и отшатнулся;

         Вспыхнул в поле огонек». —

         «Близко ль, милый?» — «Путь далек».

         Слышат шорох тихих теней:

         В час полуночных видений,

         В дыме облака, толпой,

         Прах оставя гробовой

         С поздним месяца восходом,

         Легким, светлым хороводом

         В цепь воздушную свились;

         Вот за ними понеслись;

         Вот поют воздушны лики:

         Будто в листьях повилики

         Вьется легкий ветерок;

         Будто плещет ручеек.