Уклонясь от лирных звонов,

         Нелюдима и одна,

         Дочь Приама в Аполлонов

         Древний лес удалена.

         Сводом лавров осененна,

         Сбросив жрический покров,

         Провозвестница священна

         Так роптала на богов:

         «Там шумят веселых волны;

         Всем душа оживлена;

         Мать, отец надеждой полны;

         В храм сестра приведена.

         Я одна мечты лишенна;

         Ужас мне — что радость там;

         Вижу, вижу: окрыленна

         Мчится Гибель на Пергам.

         Вижу факел — он светлеет

         Не в Гименовых руках;

         И не жертвы пламя рдеет

         На сгущенных облаках;

         Зрю пиров уготовленье…

         Но… горе, по небесам,

         Слышно бога приближенье,

         Предлетящего бедам.

         И вотще мое стенанье,

         И печаль моя мне стыд:

         Лишь с пустынями страданье

         Сердце сирое делит.

         От счастливых отчужденна,

         Веселящимся позор,

         Я тобой всех благ лишенна,

         О предведения взор!

         Что Кассандре дар вещанья

         В сем жилище скромных чад

         Безмятежного незнанья,

         И блаженных им стократ?

         Ах! почто она предвидит

         То, чего не отвратит?…

         Неизбежное приидет,

         И грозящее сразит.

         И спасу ль их, открывая

         Близкий ужас их очам?

         Лишь незнанье — жизнь прямая;

         Знанье — смерть прямая нам.

         Феб, возьми твой дар опасный,

         Очи мне спеши затмить;

         Тяжко истины ужасной

         Смертною скуделью быть…

         Я забыла славить радость,

         Став пророчицей твоей.