Смотрит вдаль — там с колесницей

         На пути Приама зрит:

         Отирает багряницей

         Слезы бедный царь с ланит.

         Лиру взял; ударил в струны;

         Тих его печальный глас:

         «Старец, пал твой Гектор юный;

         Свет души твоей угас;

         И Гекуба, Андромаха

         Ждут тебя у градских врат

         С ношей милого им праха…

         Жизнь и смерть им твой возврат.

         И с денницею печальной

         Воскурится фимиам,

         Огласятся погребальной

         Песнью каждый дом и храм;

         Мать, отец, вдова с мольбою

         Пепел в урну соберут,

         И молитвы их герою

         Мир в стране теней дадут.

         О, Приам, ты пред Ахиллом

         Здесь во прах главу склонял;

         Здесь молил о сыне милом,

         Здесь, несчастный, ты лобзал

         Руку, слез твоих причину…

         Ах! не сетуй; глас небес

         Нам одну изрек судьбину:

         И меня постиг Зевес.

         Близок час мой; роковая

         Приготовлена стрела;

         Парка, жребию внимая,

         Дни мои уж отвила;

         И скрыпят врата Аида[7 - Аидом назывался у греков ад; Плутон был проименован Айдонеем. (Примеч. В. А. Жуковского.)];

         И вещает грозный глас:

         Все свершилось для Пелида;

         Факел дней его угас.

         Верный друг мой взят могилой;

         Брата бой меня лишил —

         Вслед за ним с земли унылой

         Удалится и Ахилл.

         Так судил мне рок жестокий;

         Я паду в весне моей

         На чужом брегу, далеко

         От Пелеевых очей.

         Ах! и сердце запрещает

         Доле жить в земном краю,

         Где уж друг не услаждает

         Душу сирую мою.