был намек на внутренние монологи АМ, выраженный через типографское

оформление рассказа.

    Несколько лет спустя мне повезло в том смысле, что мои знакомые

программисты предложили заменить тарабарщину этих компьютерных

перебивок на конкретные диалоги. Они спросили меня, какие слова АМ я

хотел бы увидеть в этих местах. Я всегда знал , какими они должны

быть, но мне не удалось убедить издателя потратить деньги на то, чтобы

эти вставки были напечатаны как есть и правильно.

    Пришлось отложить предложение этих программистов на будущее.

    В последующие годы, когда рассказ неоднократно перепечатывался,

больше всего проблем у меня возникало с другим нестандартным

элементом, «колонной из нержавеющей стали с яркими неоновыми

надписями». Она была замыслена как расположенная целиком на одной

странице в качестве физического воплощения описанной в рассказе

колонны, однако бездарность редакторов и наборщиков не давала ей

появиться в таком виде целых восемь лет после первой публикации. (Да,

она была набрана в колонку в журнале «If», но я указал, что строки

должны заполнять ее целиком от левого края до правого, а внизу должна

отсутствовать незавершенная последняя строка, которую полиграфисты

называют «вдовой»… а если вы сверитесь с мартовским номером «If» за

1967 год, то увидите несомненную «вдову».)

    Ныне я для всех переизданий высылаю вместе с рассказом отдельный

лист с дизайном этой страницы.

    (Еще одно отступление. Мой друг Барт Лайб, работающий со всякими

электронными штучками, сделал для меня замечательный 16-байтовый

счетчик с изображенными на корпусе словами, списанными с той самой

нержавеющей колонны АМ. Я включил его в розетку неподалеку от рабочего

стола. Когда я работаю, а счетчик помигивает и кто-то незнакомый

входит ко мне в кабинет и видит этот безумный монолог о ненависти к

человечеству, он, естественно, приходит к выводу, что я пишу нечто

убийственно-вредное для благополучия нашего вида. Ну и ладно. Не

станешь же каждому рассказывать о своих игрушках.)

    Написав шесть страниц, я отложил рассказ - меня поджимали другие

дела. С этого момента последовательность событий возвращается в

епархию Фредерика Пола.

    В 1965 году я был еще относительно «непрославленным». автором. И

факт моего присутствия на Милфордских (Пенсильвания) конференциях

НФ-авторов, спонсорами которых были Деймон Найт, Джеймс Блиш и Джудит

Меррил, мало кого заботил кроме меня самого. Я уже писал в других

местах, что я испытывал, когда со мной там обращались как с бедным

родственником, или как легендарные авторы «ставили меня на место», и

как я после этого долгое время держался подальше от милфордских

междусобойчиков, вынашивая планы возмездия. Писал я и о том, как

появился там несколько лет спустя, и, конечно же, Деймон тоже писал,

что я все это выдумал, а на самом деле все присутствующие немедленно

прижали меня по очереди к груди. Любой, кто со мной знаком, знает,

насколько мала вероятность того, что у человека сразу появится желание

прижать меня к груди. И я стану защищать свою правоту до тех пор, пока

Деймон выступает с опровержениями.

    Впрочем, неважно. В 1965 году в Милфорде я решил написать и

предложить присутствовавшим корифеям рассказ взрывной мощи, который

смел бы их на обочину. Я написал и предложил на обсуждение рассказ

«"Покайся, Арлекин!", сказал Тиктакщик».