Беззвучно молясь, Куарло распластался на дне окопа. Он знал - шанс

выжить мизерный. Сколько выживших? Трое на тысячу? Он не питал никаких

иллюзий. Куарло был простым пехотинцем и знал, что умрет в разгар

Великой Седьмой Войны.

Взрыв восьмидесятинитевого послужил сигналом. На полную мощь

заработала артиллерия. В черном небе сплелась паутина лучей, исчезла и

появилась вновь, меняясь с каждой секундой, играя всеми цветами

радуга, расцвечиваясь спектром таких красок, каким Куарло не смог бы

подобрать названий. Куарло сжался в комок на дне грязного укрепокопа.

Он был хорошим солдатом, знал свое дело. Когда металлические и

энергетические звери рычали друг на друга там, наверху, одинокому

пехотинцу ничего не оставалось делать, только умереть. Он ждал, зная

что очень скоро настанет его время. Как бы свирепы не были войны,

сколько бы ни зависели от кнопок, все сходилось на простом пехотинце.

Так и должно быть, ведь воевали-то все-таки люди.

Куарло замер, размышляя и настороженно выжидая. Состояние,

знакомое всем военным, состояние, когда нет ничего, кроме грохота орудий.

Звезды словно исчезли с неба.

Внезапно погасли нитевые лучи, паутина вспыхнула в последний раз.

Снова опустилась тишина. Настал тот самый миг. Куарло насторожился,

полное внимание. Он хотел услышать единственный звук, единственный. В

его мозгу должна прозвучать команда, тогда он начнет действовать.

Стратеги и психиатры совместно разработали эту систему: тон -

музыкальный звук, отдающий приказ - был запечатлен, впечатан,

вштампован намертво в мозг каждого солдата. Когда командир пошлет

телепатический приказ, Куарло вскочит, как марионетка, и побежит в

заданном направлении.

Куарло предвкушал сигнал, и точно за секунду до настоящего приказа

в его черепе взорвалось: "Вперед!"

На секунду раньше чем следовало Куарло выскочил из укрепокопа,

прижимая к груди брандельмайер, чувствуя успокоительную тяжесть

пластикового бандольера и сумки, висевшей на животе. Он выскочил чуть

раньше, чем раздалась настоящая команда.

Все случилось из-за этой лишней секунды. Никакие другие совпадения

не смогли бы создать подобной ситуации. Когда первые залпы вражеских

орудий столкнулись с лучами орудий армии Куарло, они встретились в

точке, которая по всем правилам должна была быть пустой. Но Куарло

выпрыгнул из окопа слишком рано. Когда лучи встретились, солдат

оказался как раз в точке встречи.

Три сотни лучей сплелись в решетку, соединились в сверкающую

радугу и, разбрасывая отрицательно заряженные частицы на двести метров

в воздух, замкнулись и ... выкинули солдата с поля боя.

С Натаном Швахтером сердечный приступ случился прямо на платформе

метро.

Прямо перед ним из ниоткуда материализовался солдат, вымазанный в

вонючей грязи, свирепо оглядывающийся... Как раз в этот момент старик

Швахтер собирался бросить монетку в автомат жевательной резинки.

Комбинезон Куарло был металлизирован, поэтому дематериализация и

последующая материализация его не затронули. В замешательстве солдат

уставился на бледное лицо старика и вздрогнул, когда старик

пронзительно закричал.

С все возрастающим ужасом Куарло наблюдал как бледное лицо старика

исказилось, как он упал на замусоренную платформу. Старик схватился за

грудь, задергался и несколько раз всхлипнул. Его ноги судорожно

задрожали, а рот начал беззвучно открываться и закрываться. Он умер с

открытым ртом, глядя в потолок.

Некоторое время Куарло разглядывал тело, но без интереса: смерть,

что могла значить одна смерть, когда каждый день умирали десятки

тысяч, и гораздо страшнее.