– Могу поклясться, что тебя сей факт не слишком расстроит, – с издевкой ответил он. – Ведь тогда тебе не придется делать эту грязную работу собственными руками… Короче: если я не вернусь, то ранчо достанется тебе, и можешь делать с ним что пожелаешь. Единственная просьба – найди детям хороших приемных родителей.

– Черт бы тебя побрал, Коуди! Мне в жизни не приходилось встречать такого тупоголового болвана. Ты похож на собаку, которая ласт не на то дерево. Я никогда не пыталась тебя убить!

– Оправдываться будешь в суде, – жестко ответил Коуди.

– Заяви шерифу о нападении на детей, и пусть он расследует это дело, – не сдавалась Кэсси.

Коуди расхохотался:

– Разве ты не знаешь о существовании пограничного правосудия? Я и сам прекрасно справлюсь с этим дельцем.

На мгновение он пристально взглянул на Кэсси. Никогда еще она не казалась ему такой красивой: изумрудные глаза сверкают, грудь высоко вздымается от гнева, на щеках горит яркий румянец… Она говорила так убедительно, что он действительно чуть было не поверил в ее невиновность. Нет, пусть рассказывает сказки кому угодно, но он то собственными глазами видел, как она направила на него винтовку! Коуди резко повернулся и направился к выходу.

– Ну и убирайся. Давай, давай! – прошипела Кэсси ему вслед. – Думаешь, я буду волноваться? Как же! Просто зачахну от тревоги за твою драгоценную жизнь! За детей можешь не беспокоиться, я сама их воспитаю. И о ранчо позабочусь. Больно ты мне нужен! Коуди остановился на полпути, повернулся и двинулся на Кэсси, впившись в нее угрожающим взглядом. – Да ты просто шкатулка с сюрпризами, а, малыш? Взять, к примеру, прошлую ночь. Ты оказалась не шлюхой, как я раньше предполагал, это верно, но в постели вела себя как одна из них. Ты же по мне просто помирала! И была такой горячей, что к тебе невозможно было притронуться. Поэтому не старайся меня уверить, что тебе будет все равно, если со мной что то случится в Додже. В жизни этому не поверю. Кэсси покраснела как рак.

– Теперь я точно вижу, что напрасно о тебе беспокоилась. Ты не джентльмен. Ты… ты просто скотина!.. Что же, отправляйся и позволь себя убить, мне наплевать! Я переживаю только из за детей.

Коуди медленно скользнул по ее фигуре таким откровенно плотоядным взглядом, что Кэсси вспыхнула еще сильнее.

«Да будь ты проклят!» – подумала она в бессильной ярости. Почему он так действует на нее? При одной лишь мысли о том, что он может коснуться ее так, как вчера, все существо Кэсси мгновенно захлестнуло неудержимое желание. Вероятно, что то отразилось на ее Лице, потому что Коуди вдруг криво усмехнулся.

– Ты уверена, что тебя волнуют только дети? – лениво спросил он. – Сдается, что сейчас ты думаешь вовсе не о них, а о вчерашней ночи. Как бы ты этого ни отрицала, крошка, тебе понравилось кувыркаться со мной в постели. И раз уж ты говоришь, что раздумала меня убивать, значит, тебе хочется повторить вчерашний опыт.

– Самоуверенный болван! – зашипела Кэсси, до глубины души уязвленная его вульгарным языком и сальными намеками. – Лучше уж я убью того, кто в тебя стрелял, – за то, что он промахнулся!..

– Да уж, могу поклясться, что ты действительно об этом сожалеешь.

С грубостью, испугавшей Кэсси, он обхватил ее за шею и рывком привлек к себе. Не успела она возмутиться, как он впился в нее яростным поцелуем. Его язык стремительно прорвался сквозь стиснутые губы Кэсси, и девушка тихо застонала. Другой рукой Коуди так крепко прижал ее к своему телу, что она невольно почувствовала, как он воспламенился. Кровь зашумела у Кэсси в голове. Пытаясь отогнать доводящее се до безумия воспоминание о том, что произошло ночью, она сжала кулачки и начала молотить ими по широкой спине Коуди.