Дверь не поддалась; Джуда надавил сильнее.

    Он был крепким парнем, поэтому петли недолго держались. Склизкий деревянный прямоугольник провалился вовнутрь крюйт-камеры, обнажая узкий и невысокий проем. Внутри было темно.

    Сначала темно.

    Кто-то уже роптал из задних рядов: «Огня! Дайте огня!», однако Капудан-паша на это возразил:

    – Не надо огня!

    И что-то сделал. Ральф толком не рассмотрел что именно; сначала показалось, будто скелет, закутанный в черную накидку, просто выпростал левую руку (ту, в которой не было сабли), но затем он совершил странный пасс костяной ладонью: не то пытался подхватить что-то оброненное, не то хотел оттолкнуть от себя невидимую преграду.

    В этот же миг жмущийся к бедру Зимородка кассат коротко уркнул. Не скажешь чтобы предостерегающе или от неожиданности – скорее он выражал нетерпение, мол, быстрее уже давайте, сколько можно тянуть-то?

    Стены налились мертвенно-синим свечением, тем самым, которое по рассказам немногих очевидцев иногда окутывало в водах встреченный корабль-призрак. Наверняка именно этот неживой свет заметил прошлой ночью Александр и принял за подаваемые сигналы. Во всяком случае, если то были действительно сигналы, светиться Капудан-паша заставлял ни что иное как ветхое дерево своего призрачного корабля.

    – Ну, что же ты стоишь? – поторопил принца Капудан-паша. – Так неистово стремился отыскать «Капуданию», а теперь смутился и замер на пороге? Тут твое главное сокровище, можешь быть уверенным, именно тут! Входи, не бойся!

    – А я и не боюсь, – пробурчал Александр. Не особо, впрочем уверенно.

    Однако в крюйт-камеру вошел. Следом немедленно просочился Джуда с парой самых здоровенных гвардейцев, Капудан-паша и Альмея; затем оставшиеся снаружи гвардейцы просто заслонили вход, расступившись лишь единожды – перед кассатом и Ральфом. А больше народу в тесном помещении все равно не поместилось бы.

    Внутри было сыро, но не затхло; остро пахло морем и лишь совсем чуть-чуть – гнилинкой. В одном углу сгрудилась неопрятная куча, вероятно, в прошлом представляющая собою пирамиду пороховых бочек. В другом ровным слоем лежали ржавые ядра. Было их не очень много, десятка два, ведь «Капудания» затонула после долгого и кровопролитного боя, а значит бОльшая часть ядер была расстреляна по неприятельским судам.

    Кроме того, у свободной стены виднелось три сундука, в отличие от прочих предметов разнообразной корабельной утвари сохранившиеся в относительной целости и разве только потемневшие до полной потери естественной расцветки.

    Ральф невероятно отчетливо почувствовал висящее в воздухе напряжение.

    Настал ключевой момент охоты на сокровища «Капудании», момент невысказанной истины, когда от дальнейших действий нескольких людей будет зависеть будущее многих стран и народов. Откуда взялось эта неожиданная убежденность, Зимородок не знал. Но остальные тоже явно почувствовали нечто невысказанное, но однозначно ощутимое.

    Александр, Альмея, Ральф (да и Джуда с гвардейцами) невольно замерли.

    Капудан-паша громко и внятно провозгласил:

    – В этих сундуках заключено то, чего каждый из вас добивался и к чему так упорно стремился.