Лязгнули, размыкаясь, алебарды за неплотно прикрытыми дверьми и вошел советник Иткаль – худой и высокий, как эборакумская горная ель.

    Темно-серый тканый плащ свисал до самого пола; иногда Георгу казалось, что у Иткаля имеются только голова и плечи, на которые наброшен плащ, а носки и толстые подошвы сапог живут как бы сами по себе, постоянно предвосхищая перемещения советника; и что внутри, под плащом, от сапог до плеч нет совсем ничего.

    На этот раз дверь прикрыли плотно: лязг смыкаемых алебард внутрь уже не проник. Советник Иткаль бесшумно приблизился, поклонился и застыл.

    – Садись, – велел король. Голос у него дребезжал и срывался.

    Иткаль сел.

    – Я не буду хитрить и вилять, – король устало смежил веки. – Похоже, дни мои сочтены. Может быть я все же выздоровлю и проживу еще месяц-другой. Может даже год-другой. Но вдруг… вдруг я умру сегодня или завтра… Или через неделю…

    – Отец! – тихо промолвил Георг, интуитивно почувствовав, что сейчас это куда уместнее, нежели церемонное «Ваше Величество».

    – Не перебивай, сын, – попросил король. – Владыка должен быть спокоен и тверд от первого до последнего вздоха, и ты это прекрасно знаешь.

    Конечно, мне отчаянно хочется пожить еще, сколько получится – и год, и два, и больше. Но я не уверен, понимаешь, не уверен, что мне это удастся! А значит, нужно обезопасить себя. Себя, тебя и Альбион.

    Король поглядел на сына, внимательно, цепко и даже болезнь была не в силах затуманить этот взгляд.

    – Расскажи, Иткаль!

    Советник покосился на двери, потом вдруг проворно пал на четвереньки, приподнял свисающие с ложа простыни и покрывала и заглянул под кровать.

    Георг рефлекторно вскочил и схватился за шпагу.

    – Что такое?

    Советник уже поднимался, худой и нескладный. Отряхнул ладони, тяжко вздохнул и тихо-тихо сообщил:

    – Я опасаюсь чужих ушей, Ваше Высочество.

    Принц Георг уже и сам все сообразил. Покачал головой и снова устроился в кресле.

    Иткаль тоже сел, чуть наклонился к принцу и поманил того пальцем.

    Георг послушно подался к советнику.

    – То, что я сейчас скажу, в данный момент известно только Его Величеству и мне, – зашептал советник Георгу в ухо. – Это настолько важно, что доверять тайну сию нельзя никому, ни-ко-му. Знать это должен лишь король и его советник. Причем только один из троих советников. Так вышло, что знаю я, а не Шасс или Аймаро. Теперь будете знать вы – на случай самого худого… хотя мы изо всех сил станем надеяться на лучшее.

    Георг кивнул. Он снова все понял с полуслова.

    – Как легко догадаться, в случае… самого худого ваши братья просто так не отдадут корону. Вам нужно быть предельно внимательным… будущий король.

    Георг молчал. В принципе, он давно обдумал собственные действия на случай, как выразился Иткаль, самого худого. И собственные действия, и действия своих гвардейцев, и… в общем, Георг планировал и готовился без малого десять лет. В большую часть его планов не был посвящен даже король, зато были посвящены офицеры гвардейского штаба.

    Правда, офицеры были готовы к необходимым действиям, но не представляли себе их истинной сути, разве что могли смутно догадываться, потому что в штаб к лучшему стратегу Альбиона имели шанс попасть только лучшие.