Толстяк с непонятной покорностью вздохнул и в сопровождении хозяина удалился. Перед тем как исчезнуть за дверью, Суз Гартвиг сделал Ральфу знак: мол, сиди сколько хочешь.

    – Торум! – позвал Зимородок едва шаги Фримера и хозяина затихли внизу.

    – Вели чтоб подали еще вина! Да, да, гетмендийского!

    * * *

    – Прекрасное вино! – в который раз похвалил напиток Алекс. – Откуда оно, говорите?

    – Из Гетменди.

    – Это где?

    – Грекале.

    – Простите? – Алекс вопросительно приподнял брови.

    – Ах, да! – Ральф хлопнул себя по лбу. – Забыл. В метрополии это называют северо-востоком. Кстати, Алекс, мне, право, неловко: обращение на «вы» со стороны знатной особы очень непривычно. Честное слово.

    Иноземец весело ухмыльнулся:

    – Милейший! Вы себя-то послушайте: «Мне, право, неловко». Не станете же вы утверждать, что подобным штилем у вас изъясняются все горожане, от крестьянина до матроса?

    – Ну… Если начистоту, то крестьяне и матросы у нас изъясняются иначе. Нередко матом.

    – Вот видите!

    – Да уж…

    – Ваше здоровье!

    – Взаимно!

    Дружеская попойка, совершенно неожиданно начавшаяся между Ральфом и Алексом, давно уже переместилась из дома Суза Гартвига в таверну «Звезда», которую Алекс на альбионский манер именовал гостиницей. Они заняли дальнюю нишу, отгороженную от общего зала глухой стеной. Слуги вбегали сюда длинным изогнутым коридором, да не порожняком – с самыми дорогими и изысканными яствами и напитками. Александр изволили гулять. Причем изволили в обществе одного лишь Ральфа. Это было странно… но Ральфу в обществе Александра гулять понравилось. Да и вообще беседовать с этим парнем из метрополии оказалось неожиданно интересно. Он был не похож на чванливых местных аристократов. И на аристократов Альбиона он тоже был не похож. До такой степени не похож, что…

    Во-первых, он умел читать. Во-вторых, он любил читать. И если первое среди знати, в общем-то, не редкость, то вот второе…

    В свою очередь Александр был удивлен и обрадован, когда выяснилось, что Ральф также заядлый книгочей. А когда выяснилось, что оба читали и уважают Кемаля Саумди, Джорджа Байрона и Вильяма Эшблеса – отношения между молодыми людьми заметно потеплели. По дороге в «Звезду» Ральф затащил Алекса в книжную лавчонку Капрана Ступки, где новоявленные приятели провели изрядно времени. Алекс купил сразу шесть книг.

    – Ральф! Откройте тайну – где вы обучились этикету? Где пристрастились к чтению? И альбионский акцент у вас в разговоре со мной то и дело прорезается.

    – А я учился в Альбионе. В морской академии.

    – В Лондиниуме?

    – Нет, в Саутхэмптоне. Собственно, у меня диплом штурмана.

    – Ну и ну! – искренне поразился Алекс. – Отчего же вы не сказали об этом дяде?

    – А зачем? Если ему с самого начала не понравилась моя физиономия, никакой диплом дела не исправит.

    – Не скажите! Дядя Говард ко всевозможным бумагам относится с превеликим пиететом, уж я-то знаю.

    – Тогда будем считать, что я приберег солидный козырь на будущее!

    – Экий вы, Ральф, хитрец!

    – Да бросьте! Ваше здоровье!

    – Взаимно!

    Рассказывать о том, что в местных водах знания штурмана во многом бесполезны, а диплом свой со времени окончания академии так ни разу и не довелось достать из непромокаемого чехла, Ральф не стал.