На Великом Древе такую ночь называли Украдкой, и все совы с нетерпением ждали ее прихода, потому что после Украдки ночи начинали потихоньку прибавляться — сначалапо секундам, потом по минутам, а в конце лета уже и по часам.

   Эглантина про себя решила, что отправится к Клювам вскоре после Украдки, потому что удлинившаяся ночь даст ей дополнительное время для перелетов.

   А пока в оставшиеся короткие летние ночи и длинные летние дни совы старались подольше оставаться в небе и попозже отправляться спать. И все равно на сон приходилось слишком много времени, тем более после сокращения обязательных учебных полетов.

   — Полетели в библиотеку, — предложила Отулисса. — Я хочу как следует новую схему.

   В библиотеке Отулисса расстелила на большом столе раздобытую у торговки Мэгз схему с изображением совиного мозга и связанных с ним отделов мускульного желудка.

   Отулисса надеялась, что эта схема поможет ей разобраться в феномене крупинкита.

   — Если бы только у меня была та книга! — с горечью вздохнула она.

   — У тебя же есть страничка, которую мы тебе принесли, — напомнила Гильфи.

   — Есть-то она есть, да только там почти ничего не разберешь, — пробормотала Отулисса, не сводя глаз со схемы.

   — Квадрант! — внезапно ахнула она и ткнула дрожащим когтем в диаграмму. — Смотрите, слово «квадрант» — вот тут, в этом отделе мозга и вот в этом отделе мускульного желудка! Это то самое слово, которое написано на обрывке страницы! Подождите, я сейчас вернусь!

   Отулисса захлопала крыльями и вылетела из библиотеки. Не прошло и минуты, как она впорхнула обратно с зажатым в клюве клочком бумаги.

   Она положила обрывок на стол и впилась в него глазами. Потом снова обернулась к схеме.

   — Смотрите, вот здесь, под номером два. Видно плохо, но, кажется, я поняла. — Отулисса моргнула и медленно проговорила: — Все ясно. Значит, так: мускульный желудок условно делится на четыре квадранта, точно так же как и мозг.

   — И как ночное небо в навигации, — вставила Гильфи. — Стрикс Струма объясняла нам это.

   — Верно! — кивнула Отулисса. — Помните, как Эзилриб потерял чувство направления? Это произошло потому, что излучение нарушило его ощущение квадрантов, и он перестал понимать, где находятся земные магнитные полюса.

   — Да, Отулисса, — раздался скрипучий голос из глубины зала. — Ты совершенно права. — Это был Эзилриб. — Что это у вас такое? Глядите-ка, схема гуморов!

   — Чего-чего? — не понял Сумрак. — При чем тут юмор? Что может быть смешного в мозге и желудке?

   — В следующий раз слушай внимательнее, Сумрак. Я говорил не о юморе, который ха-ха-ха, а о гуморах, которые жидкости. Так называют четыре главных сока, которые определяют совиный нрав и темперамент. В пропавшей книге, «Острый крупинкит и другие расстройства мускульного желудка», как раз рассказывалось о гуморах и о том, как они связаны с сокрушением.

   Сорен моргнул. Отулисса уже рассказывала им об этом кошмарном заболевании.

   — Скажите пожалуйста, Эзилриб, — робко попросил он, — а что случилось с Вислошейкой? У нее сокрушение, да?

   Эзилриб тяжко вздохнул и покачал косматой головой.

   — Нет у нее никакого сокрушения! Она просто старая глупая сова, только и всего.