Но Эглантина не все рассказала брату. Она умолчала о том, что теперь ее сны стали гораздо более живыми и яркими.

   Теперь она точно знала, что никакие это не сны, а самая настоящая реальность.

   Где-то есть дупло, в котором они с Сореном появились на свет, и там ее ждет мама. Только находится это оно не в лесу Тито, а в каком-то другом месте.

   Эглантина отчетливо видела родное дупло в своих снах. Почему-то ей казалось, что оно находится где-то в Клювах. Дупло темнело в стволе высокой ели, а сама ель росла на берегу прекрасного сверкающего озера.

   Об этом Эглантина не рассказывала никому, даже Рыжухе с Примулой. Зато она придумала отличный план: если каждую ночь подольше не спать и побольше летать, то можно набраться сил и попробовать долететь до того самого места!

   То-то радости будет! Она станет настоящей героиней в глазах Сорена! Он больше никогда не посмеет куда-то отправиться без нее. Наконец-то они счастливо заживут все вместе!

   Эглантина уже придумала, что часть года они будут жить здесь, на Великом Древе, а остальное время — в своем собственном дупле в Клювах, а может быть, опять в Тито. И миссис Плитивер тоже поселится с ними и будет, как раньше, содержать дупло в чистоте и порядке.

   Да-да, все будет просто замечательно, потому что мама с папой такие умные и хорошие, что Борон и Барран непременно предложат им стать учителями на Великом Древе. Ах, как все будет прекрасно!

   Вместе с остальными совами Эглантина и Рыжуха вернулись на дерево и уселись за столик миссис Плитивер.

   — У меня отличные новости! — заявила слепая змея, когда все расселись вокруг нее, чтобы насладиться любимым летним блюдом: желе из ягод молочника с разными насекомыми внутри.

   — Что за новости? — поинтересовался Сорен.

   — Матрона говорит, что наша Эглантина уже достаточно окрепла, чтобы вернуться в свое дупло.

   — Я видела, как ты сегодня летала, — обратилась к Эглантине Гильфи. — Ты чувствуешь себя лучше?

   — Да, — ответила та.

   — Вот здорово! — обрадовалась Примула. С тех пор как Эглантину положили в лазарет, она очень скучала по подруге. Впрочем, за это время она почти привыкла к Рыжухе истала относиться к ней гораздо лучше, чем раньше.

   — Но тебе придется еще какое-то время регулярно принимать тоник, Эглантина, — строго напомнила миссис Плитивер.

   — Буду принимать, обещаю!

   — Ой, а у меня в желе стрекоза! — воскликнула Примула. — Моя любимая!

   Остальные совы принялись быстро клевать свой десерт, чтобы поскорее узнать, какой сюрприз ожидает их под блестящей лиловой корочкой.

   Эглантина с нетерпением расковыряла свое желе. Кто там внутри? Так, это не кузнечик и не слизень, это… Да это же сороконожка, ее любимое лакомство! Должно быть, это знак. Мама всегда приносила ей сороконожек, когда хотела побаловать, а Сорен пел ей смешную песенку… Она подняла на Сорена огромные немигающие глаза.

   — Эглантина, надеюсь, ты не собираешься исполнить вслух песню про сороконожек? — шепотом спросил брат.

   — Нет, не собираюсь, — засмеялась она, а про себя подумала: «Мне не нужно петь, я и так знаю, что мне послан знак. Мама ждет меня, она приготовила для меня целую дюжину сороконожек!»

   Приближались самый длинный день и самая короткая ночь.

   На Великом Древе такую ночь называли Украдкой, и все совы с нетерпением ждали ее прихода, потому что после Украдки ночи начинали потихоньку прибавляться — сначалапо секундам, потом по минутам, а в конце лета уже и по часам.