— Вот они! — пронзительно завизжала Нира.

   — В пожар! Эглантина, надо возвращаться в пожар!

   Эглантина сразу поняла, что Примула права.

   Это их единственный шанс на спасение. Пусть они не могли летать сквозь огонь, как угленосы, в любом случае, они ориентировались на пожаре гораздо лучше Чистых, к тому же, подобно всем ночным стражам, умели превращать огонь в опасное оружие, пострашнее боевых когтей.

   Юные совы поднялись ввысь и помчались в сторону пылающего края неба.

   ГЛАВА XVIII

   У нас должно получиться!

   Пролетавший мимо баклан подсказал Гильфи и Копуше, в какую сторону лететь. Судя по его словам, он по дороге встретил двух птиц, летевших над самой землей.

   Гильфи с Копушей опустились еще ниже.

   Время от времени Копуша переходил на шаг, исследуя местность, как подобает истинному следопыту. Это было непростое дело, ведь искать нужно было не только следы двух подружек, но и приметы, которые Сорен видел в своем странном сне.

   Вот перед Копушей вырос пень с глубокой норой между корней. Интересно, нора может считаться прогалиной? Или это в нем заговорила пещерная сова, привыкшая жить в песчаных норах? Всем известно, что ни одна пещерная сова не может спокойно пройти мимо трещины или ямы в земле.

   Копуша сделал несколько шажков в сторону норы.

   Внезапно он резко замер и зажмурился. На ветке низкорослого куста возле самого пня дрожало птичье перо. Не просто перо, не просто совиное перо, и даже не просто пероамбарной совы. Это было перо Эглантины.

   — В чем дело, Копуша? — спросила Гильфи, заметив, что друг остановился.

   — Здесь была Эглантина.

   — Не может быть! — решительно ответила Гильфи. — Откуда тебе знать? Я хочу сказать, ты не можешь узнать сипуху по перу!

   Копуша смерил малютку эльфа испепеляющим взглядом.

   — Вот как? Тогда позволь тебе напомнить, подруга, что именно я несколько месяцев назад нашел на земле нашу Эглантину. Мне ли не знать ее перья! А судя вот по этому, Примула тоже была здесь! — воскликнул он, снимая с соседнего куста короткое черное перышко, точь-в-точь такое, какие растут на затылке у воробьиных сычиков.

   Гильфи опустилась на землю рядом с Копушей.

   — Клянусь мускульным желудком, ты прав! Это перо сипухи, думаю, с шейки!

   Как известно, сипухи обычно бывают бурыми и белыми, но лица и шейное оперение у них всегда белоснежные.

   — Я полезу внутрь, осмотрюсь хорошенько, — заявил Копуша. — А ты пока постой на страже, ладно?

   Через несколько секунд Гильфи услышала из-под земли глухой голос Копуши:

   — Они здесь были, это очевидно. Я нашел следы когтей и еще несколько перьев. — Он помолчал и сдавленно прошептал: — А это…

   — Что? — Гильфи даже запрыгала на месте от любопытства.

   — Ты не поверишь.

   — Да что там такое?

   — Этот отпечаток может быть оставлен только одним…

   — Чем, ради Глаукса? — закричала Гильфи, едва не выпрыгивая из перьев.

   — Яйцом. Яйцом амбарной совы.

   Воцарилось ошеломленное молчание. Наконец Гильфи пришла в себя, просунула голову в нору и громко сказала:

   — Этого не может быть.