Кобылица единорога удивила меня, безропотно проглотив залитую ей в горло жидкость и лишь после этого упав в обморок. Впрочем, она быстро спохватилась и вскочила на копыта, испугавшись, что ее благородный обморок примут за конвульсии перевертыша.

С Тихоном и Топтыгой пришлось повозиться, но мы совместными усилиями напоили их водкой. Мой демон тотчас завалился спать, сунув морду дракончику под бок. А вот медведь оказался не простым, а шатуном. Махнув лапой на Макара, он побрел вдоль камер глубокой заморозки, останавливаясь у каждой и пытаясь достучаться до находящихся внутри людей. При этом порыкивая и смешно шлепая губами.

– Вот теперь, кажется, всех напоили, – облегченно вздохнул я, покосившись на князя, увлеченно рассказывающего моей тетушке какой‑то светский анекдот. Что‑то об императорском шуте, спутавшем штаны с колпаком.

– А меня – нет, скоты! – обиделся призрак, забыв о том, что он отныне вежливый и добрый.

– Ему не наливать, – замахал руками джинн. И со знанием дела произнес: – Опохмел ведет к запою… А через него все равно все протекает.

– Ах вот вы как!

– Может, дать ему пробку понюхать? – предложил я.

– Так у этой водки спиртные пары почти не чувствуются, – возразил джинн.

– А вчерашняя осталась?

– Какой‑то гад ночью все вылакал, я искал, – сообщил призрак.

– А оно твое?! – набросился на него джинн, сдав себя с потрохами.

– Не спорьте, – сказал я, махнув рукой. Устал я от них, честное слово. – Налей ему стакан.

– Ну так… – Джинн демонстративно ткнул пальцем призраку в пузо. Сам же почти такой же бесплотный, а туда же… Но бокал наполнил.

Бывший обитатель покосившейся башни в городе, названия которого я не помню и, если честно, никогда и не знал, попытался тотчас ухватить его. Пальцы с легкостью прошли сквозь хрустальный кубок, не вызвав даже волнения налитой в него жидкости.

– Не спеши, – достав меч из петли, я упер его в пол. – Теперь можешь.

Призрак радостно схватил бокал. «Боже мой! – подумал я. – Чем я занимаюсь?» Быстро шевеля крыльями, ко мне подлетел дракончик и плюхнулся на плечо, ухватившись за кольчужную ткань.

– Нужно обследовать верхние этажи, – решил я. – Двигаться будем одной группой, чтобы не рисковать.

Первыми на четвертый этаж поднялись валькирии, я немного задержался, привлеченный долетевшим до моего уха грохотом. Посмотрев в окно, я пораженно замер.

Улюлюм?!

Как мы про него забыли?

– Ваур? – удивился Тихон, подняв на меня мутный взгляд. Он страшно не хотел вставать, так что пришлось почти волоком тащить его, но разделять группу я не намерен. Макар тоже с Топтыгой мучается, пытаясь заставить его идти вперед, а не из стороны в сторону.

– Мыши! Бежим!!! – Перепрыгивая через ступени, ко мне подскочили валькирии и, ухватив за руки, потянули за собой. – Мыши!!!

– Ну мыши! Ну и что? Я их не боюсь, – заявил я. – Это ваши женские при… Мыши?! А‑а‑а!!!

Тихон вауркнул и стремительно ринулся вниз по лестнице.

Я изо всех сил рванул за ним, забыв, что у меня в руках меч и я обычно ужас какой храбрый. Рядом, грохоча доспехами и обгоняя один другого, неслись остальные.

Выскочив из здания, мы не смогли сдержать крика ужаса. И отступили, прижавшись спиной к стене и подняв мечи.

Перед нами, покрывая поле сплошным шевелящимся ковром, выстроилась целая армия разнообразных монстров. Описать их невозможно. Одно могу сказать с уверенностью: если чье‑либо воображение способно представить себе какое‑то небывалое уродство, то при внимательном просмотре в рядах наших противников непременно обнаружится такое создание.