Вила, который был теперь, изумляло уже не то, что атомы кубичны, а то, что

они могут быть шарообразны!

   И еще он видел, что воздух внутри кабины стал  голубым  и  густым,  как

стекло. И он, этот новый Вил, считал такой воздух нормальным.  И  он  знал

также, что дело совсем не в движении с околосветовой скоростью, а  в  том,

что он находится теперь за Гранью.

   Но где-то, в самых отдаленных,  потаенных  глубинах  сознания,  все  же

робко билась мысль о Радине, о Чайкен, о Земле, о том, что там их очень  и

очень  ждут,   -   мысль   далекая,   безотчетная,   как   инстинкт.   Как

подсознательная тяга  к  чему-то  родному-родному,  впитанному  с  молоком

матери.

   И  он,  этот  новый  Тополь,  который  чувствовал  себя  уже   коренным

обитателем "кубического" мира, поставил пред собой трудную  цель:  познать

не тот мир, в котором он теперь был хозяином, а мир соседней Вселенной.

   И он, новый Тополь, решил эту задачу.

   Сперва в теории, потом - практически.

   С помощью какого математического аппарата? С какой техникой?

   Он не помнил этого.  Он  помнил  только,  что  всплеск  особым  образом

сконцентрированной энергии вытолкнул его за пределы "кубического" мира...

   Пульт с потухшими шкалами, тусклое аварийное  освещение  -  это  словно

выплывало из редеющего тумана.

   Где Рад? Ах да, он в десантной! Хорошо хоть он не так пострадал. Теперь

его вахта.

   - Моя вахта кончилась, - проговорил он вслух.

   Голос звучал необычно. Во время земных  тренировок  так  бывало  в  тех

случаях, когда в барокамере очень уж понижали давление  воздуха,  имитируя

разрушение оболочки.

   "Одеть бы скафандр", - вяло подумал он.

   В ушах толчками бился звон. Уши были колоколами. Сердце распухло и било

в эти колокола. То в левый, то в правый.

   "Так умирают, - спокойно подытожил Тополь. - Но почему у меня сердце  в

ушах?.."

   Он вдруг увидел себя  со  стороны,  словно  глядя  в  экран  стороннего

обзора. Увидел, как  легкая  ослепительно  золотая  соломинка  пропеллером

завращалась и полетела, полетела, полетела...

   На пульте внутренней безопасности пульсировало красное  табло:  "Кабина

разгерметизирована".

        ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ

   ...В аварийном положении каждый обязан говорить себе суровую  правду  и

каждый обязан поддержать силы другого надеждой.  Люди  Земли  видят  тебя,

космонавт, только прекрасным.

   п.16 Космического Устава 2014 года.

   1. "ТОГДА СЧИТАТЬ МЫ СТАЛИ РАНЫ..."

   Он   пришел   в   себя   уже   в   десантной   ракете.   Он   лежал   в

противоперегрузочном челноке. Обручи цитаппарата стягивали грудь и голову.

Крышка челнока была открыта.