И - почувствовала, что благодарна ему за этот страх.

    -  Богниц, - сказал барон лениво, - вы неизбежны, как судьба. Как удар молнии. И так же несносны.

    -  Судьбу вы считаете несносной? - сделал домиком свои белесые брови Богниц; глаза его смеялись.

    -  Я с ней конфликтую с момента рождения, - сказал барон.

    -  Нельзя ли несколько подробностей для прессы?

    -  В раздел скандальной хроники?

    -  Как можно! В спортивный, разумеется. Кстати, правда ли, что вы оба,

    -  Богниц поклонился Аннабели, - намерены выступить одним экипажем в «Трансафрике»?

    Барон, не глядя, поставил пустой бокал - под бокалом тут же оказался поднос, а мгновением позже при подносе материализовался официант. Другой официант, несущий свежие коктейли, качнулся было в их сторону, но барон отмахнулся от него.

    -  Это неплохая мысль, - медленно сказал он, - поэтому, наверное, она мне в голову и не приходила… А что скажет ваше высочество? - повернулся он к Аннабели.

    -  Я вообще не собиралась заявляться на эту «Трансафрику», - сказала Аннабель. Сейчас он спросит: почему? - мелькнуло в голове. Надо что-то сказать… - Хотела бы не торопясь подготовиться к Кубку Наций.

    -  Это, конечно, цель… - протянул Богниц недоверчиво. - А можно политический вопрос? То есть я обращаюсь к вам не как к знаменитым спортсменам, а как к представителям виднейших фамилий Конкордиума. Ваше мнение о завтрашней Конференции Гор и Долин?

    -  Я отвечу как частное лицо, - сказала Аннабель. - Я считаю, что в нынешней ситуации любые шаги навстречу друг другу надо только приветствовать - и помнить, что есть вещи важнее застарелых обид.

    -  А я вообще не отвечу, - сказал барон. - Во-первых, я ничего не понимаю в политике, о чем вы, Богниц, прекрасно знаете. Во-вторых, что бы я ни сказал, это будет вразрез с мнением моей семьи - кажется, так получается автоматически.

    -  Послушайте, Ян, - сказала Аннабель. - Вы тут знаете всех - кто вон тот человек с черной розой?

    -  О, это же Яппо. Говорят, он _н_а_с_т_о_я_щ_и_й_ маг. Из старых. Я знаю, что его очень боялся покойный король Томас.

    -  Понятно, - сказала Аннабель.

    Значит, вот он какой, этот Яппо, подумала она. Почему-то думала - старик, с бородой, с посохом… Как Хиид - таким он запомнился ей. Впрочем, может быть, это детские аберрации, тогда все, кто старше тридцати лет и выше пяти локтей, казались глубокими стариками и великанами…

    -  Король Томас, по-моему, боялся всего, - сказал барон. - Даже собственной тени.

    -  Вот именно, - поднял толстый палец Богниц.

    Барон уже набрал в грудь воздуха, чтобы задать вопрос, когда Аннабель перехватила брошенный мельком на них взгляд высокого человека во всем черном и с черной розой в петлице и положила руку барону на плечо.

    -  Давайте лучше о скачках, - сказала она. - Или о боксе. Ведь наш друг Ян…

    -  В прошлом, ваше высочество, в прошлом!

    -  Не столько в прошлом, сколько в душе, правда ведь, Ян? Вот, допустим, волею судеб вы снова стали спортивным репортером - пари, что будете втрое счастливее, так? Или нет?

    -  Если с нынешним окладом - о, вдесятеро! Кстати, о пари: хотите свеженький скандал? Помните бой Раулингсон - Ферри? Третьего апреля? В восемнадцатом раунде Ферри проиграл техническим нокаутом?

    -  Сломал руку, кажется, - уточнил барон.