-  Берт, вы совсем не в моем вкусе.

    -  Вкусы - вещь переменчивая… впрочем, говорить мы будем о другом.

    -  Тогда поднимемся на галерею.

    На галерее слышен был мягкий шорох климатизатора и ощущались токи прохладного воздуха. Пахло подтаявшим снегом. В зале собралось уже около сотни гостей, разговаривали, пили, знакомились и знакомили, было немало юных дам и молодых кавалеров, и кто-то замечал стоящих на галерее Аннабель и Берта - замечал, обращал внимание, запоминал для последующего перемывания косточек… А что, подумала Аннабель, с их точки зрения - Берт для меня прекрасная партия… как и я для Берта. Принцесса-изгнанница, пожизненная правительница государства площадью в один номер-люкс на территории отеля «Палас», которая не гнушается брать деньги за победы в автогонках… и молодой политик, представитель древнейшего дворянского рода, более древнего, чем коронованные Мартиниусы…

    -  К развлечению гостей меры приняты.

    -  Так в чем дело, Берт?

    Невидящими глазами Берт смотрел куда-то в противоположную стену.

    -  Отвечайте, - сделала улыбку Аннабель. - Или вы хотите, чтобы я ушла?

    -  Я хочу предложить вам участие в грандиозном предприятии. Риск колоссальный. Победитель получает все. Но на кон ставится, пожалуй, не только смертное тело, но и бессмертная душа…

    -  Заговор?

    -  Да. Мы хотим вернуть вам корону.

    -  У меня ее никогда не было.

    -  Была. Король Евгений за день до смерти тайно короновал вас.

    -  Не может быть. Я запомнила бы. Мне ведь было уже пять лет.

    -  Вы пробыли в руках у… мы называем их упырями, но это условно… вы пробыли у них неделю, прежде чем Конкордиум вытащил вас оттуда. Странно, что у вас вообще осталась прежняя личность.

    -  Берт, вы говорите что-то такое… Может быть…

    -  Да.

    -  Что «да»?

    -  Мы расскажем вам все. В последние несколько месяцев нам удалось добыть немало новой информации об Альбасте, и… это страшно, принцесса. Меры надо было принимать десять лет назад. Я боюсь, что сегодня уже поздно. Но ничего не делать - тем более нельзя. Сейчас Яппо расскажет нам кое-что… и еще - генерала Паулина вы помните?

    -  Нет.

    -  Он командовал внешней охраной дворца еще при вашем отце. Неделю назад бежал из-под ареста. Он сейчас здесь. Поговорите с ним тоже.

    Конечно, она помнила этого генерала. Маленькая, она боялась его. У генерала - в те времена, наверное, полковника - был низкий лоб, приплюснутый нос, узкие губы и мощные челюсти. Вечно прищуренные глаза напоминали серые льдинки. Он никогда не улыбался. Люди с такими лицами не меняются десятилетиями и становятся стариками в одну зиму. Похоже, что генерал был на грани этого превращения.

    Он уже замолчал, а Аннабель все пыталась зрительно представить себе хоть что-нибудь из рассказанного: котлованы, на дне которых живут сотни и тысячи людей - абсолютно, идиотически счастливых людей, которым вообще ничего не нужно; живых мертвецов, по ночам патрулирующих улицы столицы; необъяснимые и жуткие перерождения домашних животных и птиц; покинутые, но продолжающие жить непонятной жизнью села и города; и брата, короля Германа, до недавнего времени - слабоумного морщинистого мальчика, куклу в руках матери-правительницы… он стал выше ростом и тверже лицом, речи его разумны и указы точны, но никто не может встретить взгляд его глаз и остаться в здравом рассудке…

    -  Он умер, принцесса, - сказал Яппо, поняв, о чем она думает.