|
Испуганно блеяли овцы, мычали коровы. Животные усадьбы принимали смерть вместе с хозяевами. Жар заставил отступить на шаг, затем еще на один. Запах гари ел ноздри. Ивар отходил, пока не уперся спиной в ограду. - Боги! - Стоящий неподалеку конунг воздел руки к небесам. В светлых глазах его блестели алые огоньки, а холодное лицо выражало жестокую радость. - Смотрите с высоких престолов, как я свершил месть! Викинги, прикрывая лица, пробирались к пролому на месте ворот - жар внутри ограды стал нестерпимым. Самые ловкие перелезали прямо через частокол. - Ты совершил доброе дело, конунг, - сказал подошедший сзади Арнвид, - но нам пора уходить. Оттуда никто не выберется! - Рано! - почти прорычал конунг. - Дождемся, пока все обвалится! Но за ограду тем не менее отступил. Прочие викинги уже были там. Рвущийся к небесам гигантский столб пламени освещал лица, мокрые от продолжающего лить дождя, по гладкой поверхности шлемов ползли желтые блики. На гибнущую усадьбу все взирали молча. Сквозь гул пожара прорезался мощный треск, и дом, высящийся среди огня закопченной коробкой, медленно и величаво рухнул. Вслед за ним начали падать пристройки. - Все, уходим! - приказал Хаук, резко отворачиваясь. - Мы свое дело сделали. Нам нужно отплыть до рассвета. Когда добрались до корабля, на востоке вовсю полыхала заря. Розовое сияние рвалось выше и выше, поглощая звезды, и немного оставалось до того момента, когда на землю упадут первые солнечные лучи. - Ну как? - встретил прибывших Эйрик Две Марки. - Слава Херьяну, - ответил конунг, - Тормод грызет сейчас ледяные камни в Хель, пытаясь остудить прогоревшее брюхо! Хаук, морщась, стащил шлем. - Все на весла! Нам нужно как можно скорее убраться из Раумсдаля! Вемунд, который впился было зубами в копченую свиную ляжку, вздрогнул, а на широком лице его отразилось горькое разочарование. - Вот так всегда, - буркнул он Ивару, - нет бы переждать чуток, дать червячка заморить… Эх! - Потом заморишь, - ответил Ивар, который чувствовал, что от усталости не поднимет сейчас даже тонкий прутик, - в Вальхалле! Загребные опустили весла в воду, послышался плеск, и драккар, неторопливо отвалив от берега, принялся разворачиваться драконьей головой к выходу из фьорда. На этот раз обреченный на жертву конь оказался вороным, без единого светлого пятнышка. Роскошная смоляная грива блестела, а под шкурой перекатывались выпуклые мышцы. - Красавец, - одобрительно сказал Арнвид, покупавший животное, и добавил: - Богам должен понравиться! Конунг лишь хмыкнул, но не сказал ничего, а по выразительности его лицо могло поспорить с плитой древнего алтаря, сплошь покрытой странными, корявыми рунами. Сверкнул клинок, ловя свет взошедшего недавно солнца, и с обманчивой нежностью коснулся лошадиной шеи. Животное дернулось, из горла его вырвалось ржание, быстро перешедшее в предсмертный хрип. Густая алая струя плеснула на жертвенный камень, заливая выбитые в нем надписи. Арнвид заговорил, вскинув к небесам руки. Речитатив его плавно растянулся в заунывную песню, слова которой вызывали в мышцах Ивара дрожь, а в голове - неясный, путающий мысли гул. Кровь пузырилась на жертвенном камне, точно тот вдруг нагрелся, стоящие вокруг него древние деревянные идолы, изображающие богов, скрипели и слегка раскачивались, на едва различимых лицах злобно сверкали глаза… А затем вдруг все кончилось. |
