Теперь вибрация и тяжесть не казались такими
мучительными.
Притчард передвинул маленький рычажок на пульте. Стрелка указателя перегрузки пошла вниз.
— Я ноль шестнадцатый, — сказал он в микрофон, — старт благополучный, курс на заправочную
станцию.
— Я вас слышу, ноль шестнадцатый, — отозвался голос. — Старт благополучный, заправочная
готова вас принять.
Плавное торможение, две вспышки бортовых дюз, и корабль повис в магнитной ловушке
заправочной станции.
"Ловко это у него получилось, — подумал Климов, — ай да самый опытный!"
Притчард отстегнул ремень.
— Послушайте, Климов. Заправка продлится около трех часов. На взлете вы мне абсолютно не
нужны. Набор второй космической — это не шутка. Отправляйтесь спать. Две таблетки снотворного.
Через двадцать часов меня смените.
— Да, но...
— Выполняйте распоряжение! При такой автоматике я могу подремать здесь. Ясно?
— Ясно.
В синем свете ночных ламп лица пассажиров казались мертвенно-бледными. Они лежали навзничь
в откинутых креслах, скованные стартовым наркозом.
На переднем сиденье, скорчившись, спала стюардесса.
Климов прошел в крохотную каюту экипажа и, сняв ботинки, лег на диван. У изголовья, на
столике, лежала коробочка со снотворным.
"Выполняйте распоряжение..."
Он вздохнул и одну за другой принял две таблетки.
"А все-таки тебе здорово повезло, пилот", — усмехнулся он, закрепляя спальные ремни.
Климов проснулся от странного щемящего чувства тревоги. Несколько минут он лежал на спине с
закрытыми глазами, не в силах побороть действия снотворного.
"Который час? — он отстегнул ремни, рывком сел и взлетел к потолку. Держась за скобы на
переборке, осторожно спустился вниз и взглянул на часы, — Черт знает что! Проспал!" Прошло
тридцать шесть часов с тех пор, как Притчард отослал его в каюту. Проспал вахту! Позор! Нечего
сказать, хорошо начинается его служба на ноль шестнадцатом!
Он нагнулся, натянул ботинки с магнитными подошвами и, волоча ноги, с видом провинившегося
мальчишки поплелся в рубку.
Чета американцев, расстегнув ремни, дремала в креслах. Юные эксперты снова сражались в
бойк, оглашая кабину веселым хохотом. Марсианка, морщась от стука магнитных костей, сосала
тюбик с ананасным кремом.
Стюардесса порхала между креслами, убирая остатки завтрака.
Климов открыл дверь рубки.
— Простите, Притчард. Я знаю, что это свинство, которому нет оправдания.
— Бросьте, Климов. Я рад, что вы хорошо выспались. Корабль на курсе. Можете дремать здесь,
в кресле, а я прилягу. Когда вас сменить?
— Когда угодно. Я, кажется, выспался на всю жизнь.
— Хорошо, — первый пилот взглянул на часы, — я, пожалуй, тоже приму таблетку.
* * *
...Нет ничего более спокойного, чем вахта в свободном полете. Климов откинулся в кресле и
закрыл глаза, прислушиваясь к монотонному пощелкиванию курсографа. Ну вот, он снова в космосе.
Теперь, вероятно, надолго. Пилотов, назначенных из резерва, редко снимают после первого рейса.
Во всяком случае, несколько рейсов ему обеспечено, а там...
Два взрыва один за другим рванули корпус корабля. |