Дошли до поворота.

   "Направо!" — скомандовал Рустан.

   Антропоид послушно повернул. Наблюдать за ним дальше без обратной связи было невозможно.

Ишимбаев выключил установку.

   "Ох, и денек выдался! — Он сжал руками голову. — Будь оно все неладно!"

   Ему хотелось спать, но ложиться на два часа не имело смысла. "Дурак, — подумал он, —

напросился сам на сверхурочные! Мало тебе было!"

   "Однако не торчать же здесь два часа". — От встал с кресла, потянулся и вышел в ход

сообщения.

   Диаметр трубы был меньше человеческого роста, и ему приходилось идти, согнувшись в три

погибели, преодолевая мощный встречный поток воздуха, насыщенного приторным запахом аммиака.

   "Ну и запашок! — подумал он, зажав ноздри и дыша ртом через платок, смоченный поглотителем.

— Уже год, как собираются сделать настоящие ходы сообщения. Видно, руки не доходят, только и

думают об этом поганом веноцете. Подумаешь, эликсир бессмертия!"

   Прямо перед ним была дверь пульта пятого участка. Он нажал стопор и вошел. Здесь по крайней

мере хоть меньше воняло аммиаком. Каждая кабина имела очистительную установку.

   Душанов стоял во весь рост, с глазами, прикрытыми дисками. Телекинетический колпак — где-то

на затылке, руки вытянуты вперед, как будто в них фрезы.

   Он обернулся на шум открываемой двери и снял диски.

   — А, это ты!

   — Я. Можно, я у тебя посижу немного?

   — Садись. — Он переключил пульт на программное управление. — Ты чего ходишь?

   — Авария.

   — Что-нибудь серьезное?

   — Часа на два. А ты сколько сегодня сделал?

   — Семьсот кубометров.

   — Врешь!

   — Чего мне врать? — Душанов включил экран и показал ящик, наполненный до половины шариками

веноцета.

   У Рустана глаза полезли на лоб.

   — Сколько тут?

   — Да с полкило будет.

   — Везет тебе!

   — Работать надо. Участки у всех одинаковые.

   — Значит, способностей нет, — вздохнул Рустан.

   — Глупости! С телекинетическими способностями никто не рождается. Их развивать нужно.

   Рустан встал с кресла.

   — Я это уже слышал. На курсах.

   — Ну ладно, — Душанов взглянул на экран, — горизонт понижается, пора переходить на обратную

связь. Ты уж меня извини.

   — Извиняю. Только скажи: тебе правда эта работа доставляет удовольствие?

   — Доставляет.

   — А почему?

   — Как тебе сказать? — Душанов надел на глаза диски. — Я еще в детстве мечтал о том, чтобы

одна моя мысль управляла машиной. Понимаешь, когда ты вот тут, в кресле, а весь твой опыт,

воля, знания — там, в антропоиде.

   — А я — нет.

   — Что нет?

   — Не мечтал.

   — А о чем ты мечтал?

   — Да ни о чем. А сейчас мечтаю, чтобы выспаться.

   — Лентяй ты, Рустан.

   — Может, и лентяй, — сказал Ишимбаев.

*    *   *

   Маленькая узкая комнатка была полна звуков.