Итак, мой герой — молодой математик.

   По паспорту он — Леонид Расплюев, но волшебница Любовь превратила это царственное имя в

нежное прозвище Лекочка. Будьте знакомы: Лекочка Расплюев, кандидат физико-математических

наук.

   Я не могу воспользоваться священным правом фантаста и представить его читателю в рабочем

кабинете. Во-первых, он работает в учреждении, скромно именуемом почтовым ящиком, во-вторых, у

него нет кабинета, а в-третьих, все равно, поглазев на листы бумаги, исчерченные

кабалистическими знаками вперемежку с эскизами женских ножек, вы бы решительно ничего не

поняли. Пусть лучше наше знакомство произойдет в двухкомнатной кооперативной квартире, когда

он готовится покинуть столицу, дабы принять участие в таинственном симпозиуме на берегах Куры.

   Простите, но я чуть было не позабыл познакомить вас с его женой, или, как принято называть

подруг юных ученых, "системкой". Ее зовут... ну, конечно, Нонна! Как же еще она может

именоваться?!

   Элементарная вежливость требует, чтобы мы предоставили ей первое слово:

   — Тебе дать с собой плавки?

   — М-м-м-м. — Только при помощи длительной супружеской тренировки можно распознать в этом

простом, как мычание, ответе отрицание. Впрочем, что же еще следует ждать от человека,

пытающегося впихнуть в портфель вдвое больше вещей, чем он может вместить?

   — Тогда возьми еще одну пару трусов.

   — Зачем?

   — Переодеть после купанья.

   — Фу, дьявол! — Лекочке, наконец, удалось оторвать замок от портфеля. — Я же тебе двадцать

раз повторял, что еду не на курорт, а работать. Пойми, что за десять дней... А где же бритва?

   — Я ее положила в чемодан, под пижаму.

   — М-м-м-м.

   Лекочка принялся выгребать на свет содержимое портфеля.

   Несколько минут он в глубоком раздумье глядел на толстую коленкоровую папку.

   — Нонна!

   — Ау!

   — Тут ко мне один тип зайдет за этой папкой, так ты не говори, что я уехал.

   — Почему?

   — Есть соображения. Скажи, что ушел, а папку просил передать.

   — Хорошо.

   — И вообще не трепли про симпозиум, не положено.

   — Хорошо, Лекочка.

   — Вот так. — Лекочка затянул портфель ремнем, подхватил чемодан и, запечатлев на губах

Нонны рассеянный поцелуй, направился к двери. — Будь жива!

   — Мыло ты взял?

   — Взял, взял.

   — Так когда тебя ждать?

   — Дней через десять, не раньше.

*   *   *

   Прошло три дня. Первый из них Нонна наслаждалась обществом очаровательной и ветреной

подружки Свободы, второй провела с престарелой камеристкой Скукой, а на третий, измученная

непрошеным назойливым визитом Одиночества и Тоски, улеглась спать в десять часов вечера.

   Было уже за полночь, когда кто-то потряс ее за плечо и знакомый голос произнес привычную

фразу:

   — Подвинься, не могу же я спать на воздухе!

   Из всех рефлексов, которыми человек обзавелся за длительный путь эволюции, супружеский

самый стойкий, и, пробурчав обычное замечание о том, что, к сожалению, промышленность еще не

освоила выпуск трехспальных кроватей, Нонна подвинулась к стенке.