|
- Я знаю, что сегодня утром мой муж приходил к вам. - Это он вам сказал? - спросил Мегрэ, надеясь сбить ее с толку. - Нет. Я видела, как он входил в это здание, и поняла, что он пошел к вам. Он с увлечением следит за всеми вашими расследованиями и уже много лет при каждом подходящем случае говорит о вас в восторженных тонах. - Вы хотите сказать, что следили за мужем? - Да, - просто ответила она. Наступила короткая, немного неловкая пауза. А потом прозвучал вопрос: - Вас это удивляет после того, что вы услышали? - А вы знаете, что он мне говорил? - Это нетрудно угадать. Мы женаты уже двенадцать лет, и я отлично знаю Ксавье. Это честнейший, храбрейший и обаятельнейший человек на свете. Возможно, вы знаете, что он рос без родителей и воспитывался в приюте? Комиссар рассеянно кивнул. - Он вырос на ферме в Солони, где у него отбирали книги, которые он доставал, и сжигали их. Тем не менее он достиг того, чего достиг, а на мой взгляд, заслуживает еще большего. Даже я постоянно поражаюсь широте его знаний. Он все читал. Обо всем знает. И разумеется, на нем все ездят. Он убивает себя работой. За полгода до Рождества он уже начинает готовиться к нему, а Рождество его просто выматывает. Она открыла сумочку и заколебалась, не решаясь вынуть серебряный портсигар. - Можете курить, - разрешил Мегрэ. - Спасибо. У меня есть эта отвратительная привычка - я много курю. Надеюсь, мое присутствие не помешает вам курить трубку? Он видел мелкие морщинки в углах ее глаз, но вместо того, чтобы старить ее, они лишь придавали ей особый шарм. Серо-голубые глаза женщины искрились добротой близорукого человека. - Должно быть, мы оба кажемся вам нелепыми и смешными, по очереди приходя сюда и исповедуясь. Впрочем, отчасти так и есть. Вот уже несколько месяцев меня беспокоит состояние мужа. Он измотан, встревожен, бывают периоды полной апатии, когда он совсем не разговаривает со мной. Мегрэ хотелось бы, чтобы при разговоре присутствовал Пардон: возможно, врач сумел бы из него что-нибудь вытянуть? - Уже в октябре... да, в начале октября... я сказала ему, что у него неврастения и что ему следовало бы сходить к врачу... - Это вы заговорили с ним о неврастении? - Да. А что, не следовало? - Продолжайте. - Я много за ним наблюдаю. Он начал жаловаться на одного из своих начальников, которого никогда не любил, однако теперь повел речь о заговоре, организованном тем против него. Потом он ополчился на одного молодого продавца... - По какому поводу? - Это покажется странным, но я отчасти понимаю реакции Ксавье. Я не преувеличиваю, когда говорю, что он лучший во Франции специалист по игрушечным железным дорогам. Надеюсь, это не вызовет у вас улыбки? Ведь не смеются же над людьми, всю жизнь придумывающими новые модели бюстгальтеров или корсетов. Почему-то он спросил: - А вы связаны с бюстгальтерами и корсетами? Она засмеялась: - Я их продаю. Но речь не обо мне. Так вот, молодой продавец стал наблюдать за моим мужем, вынюхивать его маленькие секреты, перерисовывать макеты... Короче, у Ксавье сложилось впечатление, что тот хочет занять его место. |
