|
Сидя под покровом темноты и неотрывно глядя на освещенное окно, он уже позабыл об Эрнотоне в его таинственном доме и только спрашивал себя, что этому человеку и этой даме могло понадобиться в гостинице "Гордый рыцарь", как вдруг на глазах достойного гасконца дверь гостиницы открылась, и в полосе яркого света, вырвавшегося оттуда, появился черный силуэт, очень напоминавший монаха. Силуэт на мгновение замер у порога: вышедший смотрел на то же окно, на которое глядел Шико. - Ого, - прошептал тот, - похоже на монаха от святого Иакова. Неужто мэтр Горанфло так пренебрегает дисциплиной, что разрешает овцам своим бродить повсюду в такую глубокую ночь и так далеко от обители? Шико проследил взглядом за монахом, удалявшимся по улице Августинцев, и какой-то особый инстинкт подсказал ему, что в этом монахе он и обретет разгадку тайны, которую все время тщетно искал. Вдобавок как тогда облик всадника показался Шико знакомым, так и теперь, глядя на монашка, он узнавал в нем по некоторым движениям плеч, по особой военной повадке завсегдатая фехтовальных школ и гимнастических площадок. - Пусть я буду проклят, - прошептал он, - если под этой рясой не скрывается тот маленький безбожник, которого мне хотели дать в спутники и который так ловко владеет аркебузом и рапирой. Не успела эта мысль прийти в голову Шико, как он, дабы убедиться в ее правильности, расставил длинные ноги и, сделав шагов десять, догнал паренька, который шел, приподняв рясу, чтобы дать волю своим худощавым сильным ногам. Это было, впрочем, не так уж трудно, ибо монашек время от времени останавливался и смотрел назад, словно уходил он с трудом и величайшим сожалением. Взгляд его неизменно устремлялся на ярко освещенные окна гостиницы. Шико и десяти шагов не сделал, как был уже уверен, что не ошибся в своих предположениях. - Эй, куманек, - сказал он, - эй, маленький мой Жак, эй, миленький мой Клеман, стой! Последнее слово он произнес настолько по-военному, что монашек вздрогнул. - Кто меня зовет? - спросил юноша резким и отнюдь не доброжелательным, а скорее вызывающим тоном. - Я, - ответил Шико, подойдя вплотную-к монашку, - я, узнаешь ты меня, сынок? - О, господин Робер Брике! - вскричал монашек. - Он самый, мальчуган. А куда это ты так поздно направляешься, дорогое дитя? - В обитель, господин Брике. - Ладно. А откуда идешь? - Я? - Ну да, распутник ты этакий. Юноша вздрогнул. - Не понимаю, о чем вы говорите, господин Брике, я, наоборот, выполнил очень важное поручение дома Модеста, что он и сам подтвердит, если понадобится. - Ну, ну, потише, мой маленький святой Иероним, похоже, что мы загораемся, как фитиль. - Да как не загореться, услышав то, что вы мне сказали? - Бог ты мой, а что же сказать, когда человек в таком облачении выходит в такой час из кабачка. |
