— Продолжай ждать, — сказал  папа. — Авось жизнь что-нибудь подкинет, и все разрешится само собой...

 Отец и дочь обменялись понимающим взглядом. Симочка кивнула головой: — Хорошо. Подожду еще немного...

Сева уже не работал на свадебной машине, теперь, по словам Симочки, он жил одной жизнью со всеми таксистами, работал на обычной «двадцатьчетверке», в пятнадцатом таксомоторном парке, в Тушине. Там больше платили.

Случалось, иной раз попадались пассажиры, которым нужно было ехать на соседние улицы, и тогда заскочить на Скатертный не представляло для Севы никаких проблем.

Однажды он довез пассажира до старого Арбата и прямиком направился навестить Рену, купив по дороге в «Праге» ее любимые шоколадные рулеты.

Как и всегда, Рена обрадовалась ему:

— Вот хорошо-то!

— Как ты? — спросил Сева.

— Нормально, — ответила Рена. — А ты как?

— Тоже нормально.

 — Как Симочка? — спросила Рена. Севе показалось, что Рена с видимым трудом заставляет себя произнести имя его жены.

— Хорошо, — ответил Сева. Мысленно вздохнул. Ну что тут поделаешь? Ведь Симочка-то хорошо относится к Рене, а Рена, как видно, ни в какую...

«Это вполне естественно, — утверждала Симочка, прекрасно видевшая все, что следовало видеть. — Даже если бы на моем месте была бы ее лучшая подруга, или я бы ей с самого начала очень нравилась, все равно она бы не взлюбила меня уже из-за одного того, что я заняла ее место в твоем сердце. Поверь, так оно и есть».

— Давай попьем чаю, — предложил Сева. — Я рулеты привез.

— Давай, — согласилась Рена.

Они пили чай, ели пирожные, говорили о всякой всячине. Сева старался меньше говорить о Симочке и все-таки то и дело упоминал о ней: «Симочка считает так...», «А вот по-Симочкиному вышло бы все иначе».

Рена внутренне сжалась, но старалась не показать вида и даже, когда Сева уходил, передала привет невестке.

Возле подъезда, уже садясь в машину, Сева встретил Лелю.

— Ты куда? — спросила Леля.

Сева неопределенно махнул рукой:

— В центр, что ли. В общем, смотря по пассажиру.

— Можно я буду твоим пассажиром? — спросила Леля.

— Можно, — ответил Сева, открыв дверцу машины.

Он включил зажигание, нажал на газ, и они сперва неторопливо, потом все больше набирая скорость, поехали по направлению к улице Воровского.

Леля спросила:

— Когда кончаешь смену?

— Как обычно, в пятом часу.

— И сразу домой?

— А то куда же?

— Я бы хотела, чтобы у тебя был настоящий дом, — медленно проговорила Леля.

Он слегка повернул к ней голову.

— Разве у меня нет дома? О чем ты говоришь?

— У тебя нет дома, — спокойно ответила Леля. — Это не дом, где тебя только терпят, но не любят.

— Ты в этом уверена?

— Да, уверена. Думаешь, Сима вышла за тебя по любви? Такие вот хищницы и стяжательницы не умеют любить, им бы только поиметь свою выгоду...

— Не надо, — тихо произнес Сева. — Я не хочу, чтобы ты так говорила о моей жене...

— Нет, буду,— запальчиво возразила Леля. — У нее очень много было всяких, и женатых, и разведенных, и холостых, только ни один не зацепился, как ни старалась. Сама же мне говорила, что все они только мылятся,  а бриться никто не хочет.

— Что это значит? — спросил Сева.

— То и значит, что все ускользали, словно рыба из пальцев, никто не захотел жениться. Она же сама мне сказала, хорошо, что один дурак нашелся, пусть и не перспективный, зато надежный.