— Но зачем? — только и промолвила она в ответ.

Трижды он умолкал и умоляюще заглядывал ей в глаза в надежде увидеть в них если не понимание, то поддержку, но всякий раз слышал один и тот же ответ.

В конце концов он начал говорить бессвязно, в волнении перескакивал с одного на другое. Страх перед «Благочестивыми», с одной стороны, и перед красносотенцами — с другой, раздирал его, не давал покоя. Но у него еще оставался шанс спастись, бежать туда, где его не достанут цепкие руки этих организаций, где его ждет полная свобода, где месть не настигнет его.

Где-то там впереди его ждал рай… И ему была нужна Ева.

Мысль о свободе оказалась сильнее ощущения подавленности, которое вызвала ее холодность.

— Мария… Как же вы не понимаете?! Работая на этого человека, на этого убийцу, вы пропадете! Ведь прожитые годы уже не вернешь. Вы созданы для любви, для меня! — Он схватил ее за руку, и она не стала противиться, только ладонь, которую он сжал, была как будто неживой. Девушка не сводила с него удивленного взгляда.

— Но зачем? — снова повторила она. — И как? Я не люблю вас и никогда не полюблю ни вас, ни другого мужчину… И у вас, и у меня есть работа. У нас с вами общее дело, к тому же вы дали клятву. Ваши товарищи…

Он порывисто поднялся и отбросил ее руку. Какой-то миг он молча стоял, с высоты своего роста взирая на ее устремленное вверх лицо.

— Работа!.. Товарищи!.. — Бартоломью громогласно захохотал. — Думаете, я и дальше буду рисковать своей драгоценной шеей?

Он не слышал, как у него за спиной тихо отворилась дверь, не услышал он и мягких шагов двух мужчин, которые вошли в комнату.

— Неужели вы не только безумны, но еще и слепы?! — грубым голосом выкрикнул он. — Разве вы не видите, что все кончено? Мы все в руках этих «Благочестивых»! Вот где мы у них, — он красноречиво сжал ладонь в кулак. — Они знают о нас все… Даже то, что мы готовим покушение на принца Эскуриальского! Ха! Вы вздрогнули! Удивлены? Но это правда, каждое слово, которое я говорю, — правда… Они знают все.

— Если это правда, — медленно произнесла она, — значит, среди нас есть предатель.

Бартоломью небрежно махнул рукой.

— Предатели найдутся всегда, достаточно хорошо заплатить, — бросил он. — Но какая разница? Лондон стал слишком опасным местом для вас и для меня.

— Для вас, — поправила его девушка.

— Для вас тоже! — в ярости воскликнул он и снова схватил ее за руку. — Вы должны уехать… Слышите? Вы, прекрасное снежное изваяние! Вы поедете со мной!

Он с силой потянул ее на себя, но в этот миг кто-то сзади схватил его за руку. Бартоломью стремительно развернулся и увидел прямо перед собой пылающее лицо Старкье, перекошенное от негодования.

Старкье был готов отразить удар ножом или выбить из руки пистолет, но он не был готов к прямому удару в лицо, который отбросил его к стене. Однако он тут же пришел в себя и махнул Франсуа, который повернулся и запер дверь.

— Прочь от двери!

— Подождите! — быстро дыша, крикнул Старкье. — Подождите! — гортанным голосом крикнул он. — Прежде чем вы уйдете, нужно решить один вопрос.

— Назовите место и время! — бросил англичанин.

— Я не о себе, — негромко произнес Старкье, вытирая тыльной стороной ладони кровь с лица.