Мне кажется, что умение понять себя не было сильной чертой ее разума, иначе как объяснить ее отношение к тому мужчине, которому она однажды бросила вызов, и примирить ее вспышки ярости, когда она желала ему смерти и грозила страшным возмездием, или когда позволяла себе редкую роскошь говорить не задумываясь? Как мы можем примирить эти приступы страшного гнева с тем фактом, что голос этого мужчины не шел у нее из головы ни днем, ни ночью, что его глаза в прорезях маски неустанно преследовали ее, пока образ его не сделался для нее навязчивой идеей?

Возможно, я просто не разбираюсь в женщинах и их привычках (в моем сомнении нет и тени самодовольства), и ее непоследовательность — самое обычное дело для представительниц слабого пола. Однако не стоит думать, что она жалела силы или деньги на уничтожение своих личных врагов и врагов Красной сотни. После встречи с этими людьми она подробно описывала их, и приметы, зафиксированные на основании ее описания, распространялись среди бойцов сотни.

И вот как-то раз, сидя у окна у себя дома, она долго о чем-то думала, пока не задремала, убаюканная мерным непрекращающимся шумом дорожного движения, который доносился с улицы.

Разбудил ее звук резко повернувшейся дверной ручки.

Это был Шмидт, от волнения он задыхался и не мог говорить. Его круглое грубоватое лицо горело и покрылось испариной. Наконец он совладал с собой настолько, что смог сообщить:

— Мы взяли его! Мы взяли его! — ликующе воскликнул он и щелкнул пальцами. — Это отличная новость!.. И, вижу, я первый! К вам еще никто не заходил? Я бежал, потом поймал такси…

— Вы взяли… кого? — спросила она.

— Его… того самого… — ответил он, — одного из людей, убивших Старкье и Франсуа, и…

— Которого… Которого из них? — тут же спросила она взволнованным голосом.

Он покопался в кармане и достал выцветший портрет.

— О! — воскликнула она. Это явно был не тот человек, которому она поклялась отомстить. — Но почему, почему? — сердито затараторила девушка. — Почему только его? Где остальные?.. Где их главарь? Вы что, поймали его, но он сбежал?

Досада и изумление проступили на круглой физиономии Шмидта. Его неподдельное разочарование выглядело почти комично.

— Но как же… — удрученно и растерянно пробормотал он. — Это один… Мы и на одного-то не надеялись…

Но буря уже утихла.

— Да, да, — устало промолвила девушка. — Один. Один — тоже неплохо. Теперь они поймут, что Красная сотня тоже может ударить… Их главарь поймет… Этот человек умрет той смертью, которую заслужил, — сказала она, глядя на Шмидта. — Расскажите, как он был пойман.

— Благодаря вам, — с готовностью отозвался Шмидт. — Вернее, вашему описанию. Один из наших узнал его и проследил за ним до дома.

— Сегодня он предстанет перед судом, — решительно произнесла она и остаток дня провела в предвкушении торжества.

Заговорщики не всегда для своих встреч выбирают темные переулки и подворотни. Красная сотня отличалась тем, что проводила свои встречи открыто. Надо сказать, что эту идею они позаимствовали у природы: как тигр раскрашен в полоски, чтобы быть совершенно невидимым среди зарослей в джунглях, так и Красная сотня выбирала для встреч те места, где обычно проводят собрания различные мирные организации и общества.

Суд решено было проводить в зале собраний ложи «Гордость Миллуолла» общества ООСТ, что расшифровывается как Объединенный Орден Сынов Трезвости. Нельзя сказать, что финансовое положение «Гордости Миллуолла» было прочным.