|
А это что? ВИТЕК. Это другие газеты. Там ничего нет. Только статьи о Марта. Все полно ею, точно, кроме Марта, ничего на свете нет. КРИСТИНА. (счастливая). Посмотри, Янек, здесь упоминают обо мне. ВИТЕК. Кто это, Криста? КРИСТИНА. Господин Прус. ЯНЕК. Янек. ВИТЕК. Откуда ты его знаешь? ЯНЕК. Мадемуазель была так добра, что... ВИТЕК. Дочь мне сама объяснит. Пойдем, Криста. Входит Эмилия. ЭМИЛИЯ. (обращаясь за кулисы). Благодарю вас, господа, но разрешите мне наконец уехать. (Видит Пруса.) Еще один? ПРУС. О нет, мадемуазель Марта, я не с поздравлениями. У меня к вам другое дело. ЭМИЛИЯ. Но в театре вы вчера были? ПРУС. Конечно. ЭМИЛИЯ. То-то. (Садится на трон.) Никого сюда не пускать. С меня довольно. (Смотрит на Янека.) Это ваш сын? ПРУС. Да. Подойди поближе, Янек. ЭМИЛИЯ. Подойдите, Янек, я хочу посмотреть на вас. Вы были вчера в театре? ЯНЕК. Да. ЭМИЛИЯ. Понравилась я вам? ЯНЕК. Да. ЭМИЛИЯ. Вы умеете говорить что-нибудь, кроме "да"? ЯНЕК. Да. ЭМИЛИЯ. Какой у вас глупый сын. ПРУС. Мне стыдно за него. Входит Грeгор с букетом. ЭМИЛИЯ. А, Бертик! Давай букет. ГРЕГОР. За вчерашний вечер. (Подает букет.) ЭМИЛИЯ. Ну-ка покажи. (Берет букет и вынимает из него футляр.) Это возьми назад. (Отдает футляр.) Молодец, что пришел. За букет спасибо. (Понюхав, бросает букет на кучу других.) Понравилась я тебе? ГРЕГОР. Нет. Ваше пение подавляет, оно слишком совершенно. Кроме того... ЭМИЛИЯ. Ну? ГРЕГОР. Когда вы поете, вам скучно. Мастерство потрясающее, сверхчеловеческое, но сами вы... скучаете смертельно. Вам как будто холодно. ЭМИЛИЯ. Ты почувствовал это? Что ж, может, ты и прав. Слушай: тот документ, насчет Эллен, я уже послала твоему глупому адвокату. Как процесс? ГРЕГОР. Не знаю. Мне все равно. ЭМИЛИЯ. Ну еще бы! Уже покупаешь всякие побрякушки в футлярах, дурень. Сейчас же вернешь ювелиру. Сколько ты заплатил? ГРЕГОР. Какое вам дело? ЭМИЛИЯ. Занял небось? Бегал все утро по ростовщикам? (Роется в сумочке, вынимает пачку банкнот. |
