«Мы бессильны без нитей зел-нага, – сказала она. – Мы использовали все. Больше не осталось».

– Вы не можете заставить адостра размножаться?

«Нам еще неизвестно, способны ли они к этому. Абатур считает, что однажды в них может развиться этот навык».

– Ваши омуты рождения и инкубаторы не работают?

«Они предназначены для зергов и их подвидов, – ответила Загара. – К этому моменту они оказались неспособны воссоздать эссенцию зел-нага. У зел-нага была глубокая молекулярная и квантовая структура, которая нам не понятна».

– Ясно, – пробормотал Валериан. В теории, если Доминион и протоссы уничтожат всех адостра и псиолисков, с этой проблемой будет покончено.

При условии, что ему предоставят доказательства, что отряд Холкмана был действительно атакован этими существами. Получится ли у Валериана затем доказать это Загаре – совсем другой вопрос.

Если нет, то отход с Гистта будет чрезвычайно проблематичным.

Но у него не было выбора. Хоть Артанис и не сказал ему напрямую, Валериан чувствовал, что его присутствие на планете было единственной причиной, по которой иерарх еще не отдал приказ о полномасштабном испепелении.

К тому же, если Артанис был прав, и Загара действительно вела двойную игру, планируя задействовать псиолисков в новой войне, тогда Валериану не только придется отступить и не вмешиваться, но и, возможно, присоединиться к протоссам в уничтожении.

Но только если он будет абсолютно уверен, что это необходимо.

Поэтому он решил остаться, говорить и слушать. По крайней мере до тех пор, пока команда Круикшанка не исследует вторую точку и не принесет образцы. Возможно, пока отряд Холкмана не сделает то же и с третьей точкой. А может и еще дольше.

И если Загара откажется верить, а Артанис – ждать… то он успеет уйти.

– Да откуда они взялись? – спросил Круикшанк, смотря через нижний телескоп транспортного корабля. Растительность на холмах, которые окружали вторую точку, была довольно густой, но уж не настолько. Откуда появились все эти зерги? – Они что, все это время скрывались внутри плоскогорья?

– Рядом, насколько нам известно. Все напавшие на протоссов, обрушивших деревья, были представителями нового вида, ранее опознанными командой Холкмана, – хмуро сказал Хорнер. – Так называемые псиолиски. Другие, по всей видимости, незаметно напали с деревьев вокруг протоссов.

Круикшанк скривил губы. «Незаметно» не было словом, которое он обычно употреблял, говоря о зергах. Было несколько скрытных видов, но большинство просто неслось сломя голову, словно взбесившееся стадо носорогов.

Примерно это они сейчас и делали: зерглинги, тараканы и гидралиски старались буквально завалить протоссов числом.

– Насколько все плохо? – спросил он. – Я не вижу точно из-за деревьев и дыма.

– Очень плохо, – ответил Хорнер. – Артанису известно так же мало, как и нам, но все это похоже на резню. Сначала наши сенсоры засекли электромагнитные сигналы десяти псионных клинков тамплиеров и десяти клинков искривления неразимов. Теперь их осталось шесть и семь.

Круикшанк сжал кулаки. Сражение шло всего три минуты, а протоссы уже потеряли четырех тамплиеров и трех неразимов? Невероятно.

– Что Загара на них бросила?

– Загара утверждает, что ни она, ни местная мать стаи не отдавали таких приказов.

– Ну да! – прорычал Круикшанк. – Местные зерглинги именно сегодня решили провозгласить день независимости.