… Или вы осмелитесь сказать, что я не прав? Или вы сами сидели бы и смотрели, как Славка умирает? Чистенькие все такие, честненькие. Этот Координатор. "А Вы, — говорит. — Потом жалеть-то не будете? Это, конечно, простецы, но ведь люди же". А вы бы что ответили? А я сказал: "Это мое дело. Не ваше". Взял досье и ушел на охоту…

— Я понимаю. Я согласна. Только хватит… Я… хочу, чтобы только быстро… Хорошо? Можно?

И долго сидели, смотрели, как за окном сначала серо, потом все гуще и темнее. Сидели в обнимку, как двое влюбленных. Она шептала в ухо горячо что-то про какого-то Андрея и про отца с матерью. Не слушал. А зачем слушать?

Было жутко.

Глава 8.

Было.

июнь 1979 года.

Шум и гвалт. За дверями.

Всё, война началась. Вот так просто.

Утром клан Волков официально вышел из состава союза. С объявлением о разрыве союзных договоров и отзывом всех представителей, какие еще оставались. Пантеры в порядке "восстановления законности" принялись "наводить порядок". Без всякой на то санкции Круга или хотя бы Координатора. Пока еще действующего, заметьте, пока еще не отрешенного от должности, хотя уже дышат в спину. Дышат в спину молодые, энергичные, правильные… Хотя какие они молодые? Пятнадцать лет разницы с Олежкой, чтоб ему пусто было. Пятнадцать лет по меркам Верхнего — пустяк, говорить не о чем. Всё равно — молодые и наглые. Как Олежка вчера горланил на закрытом заседании спецкомиссии! Требовал одним смелым рывком навести порядок. Очень хочет Олежка место Координатора по Сибири.

Так вот, гвалт. Они уже не слушают председательствующего, они уже не считают его председательствующим. Бардак.

Постоял тихонько под дверью и тяжело, медленно поплелся к себе в кабинет. Теперь уже ощущая себя стариком не только внутренне. Болело в груди.

Секретарь, карьерист и умница Владимир подсунул свежие кристаллы и сводки. Паскуды Пантеры. Волки тоже паскуды в своем роде, но паскуды вынужденные. На кристаллах Волки и Пантеры драли друг другу глотки, месили лапами грязь раннего лета в полях и весях холодной и варварской Сибири. В сводках среди обычного черного для штатных новостей мелькали красные цифры — погибшие и раненые зооморфы.

Игорь бессильно сдвинул сводки в неопрятную бумажную стопку. Сложил тяжелую голову на руки.

— Отец? — Владик озабоченно окликнул. Окликнул церемонно, принято Координатора называть "отцом" или там "Иерархом". Какой, к черту, отец?

— Что?

— Вы в порядке?

— А ты как думаешь?

Никак не думает. Молчит и ждет.

— Ничего. Тебя в любом случае не тронут, ты здесь ни при чем. Да и меня вроде на трибунал пока не тащат. Просто не справился…

На границе гибли мальчишки. По меркам Координаторской так и вообще ползунки-малышата. Двадцать-тридцать лет для зооморфа — опасный возраст. Возраст боевой романтики и ветра в голове. Так что гибли. Алексей, старшой Волков, вроде бы испугался последствий и теперь готов к "плодотворному диалогу", но вот глава Ингмар… Главе Ингмару подавай святилище Саат и солидный кусок землицы вокруг. И ничего, что это запретная зона, что там нужно чистить и чистить еще… святилище это их. Кровавое, нехорошее святилище.

А граница передвинулась. Сильно. На карте не успевают перештриховывать, поэтому Владик притащил кипу детских контурных карт и по сводкам старательно заполняет, педантично помечает — "21:00", "22:00", "23:00"… Дергается линия туда-сюда….

В дверь торопливо стукнули, не дожидаясь, ворвались в кабинет. В зеркалах стен заметались грязные, возбужденные тени.