Но в лабораториях (если они и вправду существовали), очевидно, проводились не все эксперименты. Кое‑что происходило и на Земле, и эти случаи доказывали присутствие невидимых пришельцев не где‑то там, в космосе, а именно здесь, в Н…ске.

  Излечение капитана Аксёнова, воскрешение симментальского быка, исчезновение останков белого зверя после его неожиданной трагической гибели и, конечно, возвращение «волге» её мотора – все это служило указанием на то, что пришельцы не только присутствуют, но и видят, слышат и понимают все, что делают и говорят земляне.

  Так выглядели н…ские события до того, как стало известно о новой ступне полковника Хромченко.

  Теперь подтверждался трудно воспринимаемый сознанием фантастический факт, что пришельцы обладают знанием законов перемещения в пространстве четвёртого измерения или, во всяком случае, как‑то могут использовать эти знания для практических целей, как выразился физик.

  Возможно, говорить следовало не о четвёртом, а, допустим, о нулевом измерении, что по существу было одно и то же. Ну, а если под словами «четвёртое измерение» понимать, как это постоянно делается, время, то разговор может идти только о пятом, так как материальные тела перемещаются в пространстве, но никак не во времени!

  Отделаться фразой: «Тут мы имеем явления, ещё не познанные наукой», – значило бы найти простую отговорку, пытаться уйти от всякого объяснения вообще…

  – На это мы не имеем права, – сказал старый астроном, молчаливо признанный своими коллегами как бы председателем их «комиссии». – Объяснение н…ским событиям, пусть даже оно окажется ошибочным, должно быть дано общественному мнению, которое, надо думать, взволновано, как никогда!

  – Меня очень удивляет, что к нам никто больше не едет, – заметил Аксёнов, обращаясь к майору из управления. – Но вероятно, с завтрашнего утра все изменится. Я опасаюсь, но понимаю, что это неизбежно.

  – Можете не опасаться! – вмешался в разговор физик, услышавший эту фразу и понявший, о чем идёт речь. – Никто сюда больше не приедет. Мы первые и последние.

  – Почему вы так уверены в этом? – удивлённо спросил Аксёнов.

  – Очень просто! Здесь больше нечего делать в связи с так называемыми н…скими событиями. Они сегодня или, самое позднее, завтра рано утром прекратятся.

  – Но почему?

  Ответил астроном:

  – Мне только что сообщили из нашей обсерватории, что, по их расчётам, планета‑гостья вынуждена будет покинуть нашу Солнечную систему не позднее пяти часов утра четырнадцатого января, то есть завтра. Иначе она погибнет от сближения с планетой Нептун.

  – Упадёт на неё?

  – Нет, будет разорвана силой её тяготения. Слишком велика разница в массах.

  – Значит, мы так ничего и не узнаем о «них»! – разочарованно сказал майор.

  – Ну, зачем такой пессимизм? Должны узнать до завтрашнего утра. И сдаётся мне… обязательно кое‑что узнаем! – неожиданно закончил он.

  – Как вас надо понимать?

  – А вот придёте – и узнаете!

  Он говорил о совещании или, скорее, о пресс‑конференции, назначенной по указанию из Москвы на восемь часов вечера. На ней должны были присутствовать и оба собеседника учёного.

  Специально вызванные из областного города кинооператоры, работники радио и телевидения находились уже в пути.

  Кроме узкого круга лиц, никто не мог понять цели этой пресс‑конференции, ведь в Н…ске находились всего четыре корреспондента, из которых только один представлял зарубежную прессу.