По камню, от которого сыпались во все стороны разноцветные лучи, по тому, как на плечах у толстой жены вошедшего сидел рыжий палантин, по тому, как у вошедшего юрко бегали глаза, я догадался, что передо мной всем нэпманам -- нэпман, да еще, вероятно, из треста.

   Хозяйка вспыхнула, заулыбалась золотыми коронками, кинулась навстречу, что-то восклицая, и прервалась Молитва девы на самом интересном месте.

   Затем началось оживленное чаепитие, причем нэпман был в центре внимания.

   Я почему-то обиделся (ну что ж из того, что он нэпман? Я разве не человек?) и решил завязать разговор. И завязал его удачно.

   -- Сколько вы получаете жалованья? -- спросил я у обладателя сокровища.

   Тут же с двух сторон под столом мне наступили на ноги. На правой ноге я ощутил сапог поэта (кривой стоптанный каблук), на левой ногу хозяйки (французский острый каблук).

   Но богач не обиделся. Напротив, мой вопрос ему польстил почему-то.

   Он остановил на мне глаза на секунду, причем тут только я разглядел, что они похожи на две десятки одесской работы.

   -- М... м... как вам сказать... Э... пустяки. Два, три миллиарда, -- ответил он, посылая мне с пальца снопы света.

   -- А сколько стоит ваше бри... -- начал я и взвизгнул от боли.

   -- ...бритье?! -- выкрикнул я, не помня себя, вместо "бриллиантовое кольцо".

   -- Бритье стоит 20 лимонов, -- изумленно ответил нэпман, а хозяйка сделала ему глазами: "не обращайте внимания. Он идиот".

   И мгновенно меня сняли с репертуара. Защебетала хозяйка, но благодаря моему блестящему почину разговор так и увяз в лимонном болоте.

   Во-первых, поэт всплеснул руками и простонал:

   -- 20 лимонов! Ай, яй, яй! (он брился последний раз в июне).

   Во-вторых, сама хозяйка ляпнула что-то несуразно-малое насчет оборотов в тресте.

   Нэпман понял, что он находится в компании денежных младенцев, и решил поставить нас на место.

   -- Приходит ко мне в трест неизвестный человек, -- начал он, поблескивая черными глазами, -- и говорит: возьму у вас товару на 200 миллиардов. Плачу векселями. Позвольте, -- отвечаю я, -- вы -- лицо частное... э... какая же гарантия, что ваши уважаемые векселя... А, пожалуйста, -- отвечает тот. И вынул книжку своего текущего счета. И как вы думаете, -- нэпман победоносно обвел глазами сидящих за столом, -- сколько у него оказалось на текущем счету?

   -- 300 миллиардов? -- крикнул поэт (этот проклятый санкюлот не держал в руках больше 50 лимонов).

   -- 800, -- сказала хозяйка.

   -- 940, -- робко пискнул я, убрав ноги под стол.

   Нэпман артистически выдержал паузу и сказал:

   -- Тридцать три триллиона.

   Тут я упал в обморок и, что было дальше, не знаю. Примечание для иностранцев: триллионом в московских трестах называют тысячу миллиардов, 33 триллиона пишут так:

   33.000.000.000.000.

   Москва, 9 янв.

V.

Человек во фраке

   Опера Зимина. "Гугеноты". Совершенно такие же, как "Гугеноты" 1893 г., "Гугеноты" 1903 г., 1913, наконец, и 1923 г.!

   Как раз с 1913 г. я и не видел этих "Гугенотов". Первое впечатление -- ошалеваешь. Две витых зеленых колонны и бесконечное количество голубоватых ляжек в трико. Затем тенор начинает петь такое, что сразу мучительно хочется в буфет и:

   -- Гражданин услужающий, пива! ("человеков" в Москве еще нет).

   В ушах ляпает громовое "Пиф-Паф!!" Марселя, а в мозгу вопрос:

   -- Должно быть, это действительно прекрасно, ежели последние бурные годы не выперли этих гугенотов вон из театра, окрашенного в какие-то жабьи тона.