– Я ее усовестил. – Серафим поправил рукава рясы. – Но могут быть еще жалобы. Глядишь, и напишут туда.

Батюшка ткнул пальцем в потолок. Имея в виду совсем не семейство Пороховщиковых, что жило над врачебным кабинетом.

Спас меня от продолжения неприятного разговора господин Повалишин. Точнее, семейство Повалишиных. У которых праздники совсем не закончились, а очень даже продолжились. Запоем. Через неделю организм запротестовал, спиртное принимать перестал, а еще через три дня у главы семейства выскочила «белочка». Или по научному – алкогольный делирий. После прихода пушного зверька мужик проломил своей дражайшей супруге, вместе с которой распивал горячительные напитки, голову. Вдарил бутылкой, а потом еще добавил второй. Тут на крики сбежались родственники и соседи, скрутили дебошира. А женушку потащили на руках куда? Правильно, к ближайшему доктору.

Явление было шумным. Впереди бежала какая то приживалка, интенсивно размахивая руками и протяжно вопя традиционное «Убили и и!!!». За ней два дюжих молодца с покрасневшими от натуги лицами несли пострадавшую, щедро обозначавшую пройденный путь кровавыми следами. И только вслед за этой процессией в приемную втиснулся городовой, тут же флегматично начавший стряхивать с плеч снег.

Приживалка принялась выкрикивать бессвязно, будто пыталась вызвать духов мщения, которые проломили такой хорошей женщине голову, а когда присутствие православных икон не допустило вмешательства потусторонних сил, начала хватать меня за руки, сменив крик на бормотание «Спасибатенькахристомбогомвсюжисть!».

Я привычен работать в любой обстановке. Стрессоустойчивость сто из ста возможных. Но предпочитаю в спокойной. Поэтому я молча посмотрел на кликушу и кивнул городовому. Полицейский без слов подошел к помехе общественному спокойствию, почти нежно схватил ее за плечо и потащил к выходу. Выкрикнув напоследок еще один шаманский вопль, приживалка скрылась из виду. И сразу стало почти тихо.

– Снять верхнюю одежду, уложить вот сюда, – скомандовал я добрым молодцам, показывая на кушетку. – На живот! Виктория Августовна, таз, марлю! Быстро!

И все завертелось. Хлопцы мигом уложили хозяйку в нужной позиции – видать, сказывался опыт кулачных боев стенка на стенку. Даже поправлять не пришлось. Вика одновременно с ними подставила под голову таз, и первая крупная капля темной венозной крови тут же плюхнулась на дно, оставив на эмалированных стенках красивые брызги.

– Что, когда? – Я приступил к допросу очевидцев, или сбору анамнеза, кому как больше нравится.

– Так хозяин, Василий Евграфович, пил, потом перестал, в буйство впал, – бесстрастно начал городовой.

– Подождите, это после. Ты, – кивнув на одного из носильщиков, спросил я, – видел?

– Слышать слышал, а потом, как крик поднялся, забежали…

– Когда случилось?

– Так с полчаса, наверное. Часов не было.

– Она сразу сознание потеряла?

– Так как зашли, в беспамятстве уже лежала…

Я тем временем пытался оценить характер повреждений. Кровит из темени справа, это понятно. Аккуратно попальпировав окрестности раны, обнаружил как минимум два костных отломка. Есть вдавление, примерно семь на пять. Свидетель рассказывал про бутылку в крови и прочие страсти. Блин, волосы…

Что нам говорит шкала комы Глазго? Открывание глаз – нет. Один балл в уме из четырех возможных. Я и сам открою.