|
Она снова закричала, призывая на помощь: - Мама!.. Мама!.. Прошу тебя! Элен, все время молчавшая, приблизилась к Анри, Ее глаза пристально взглянули на него с мраморно-неподвижного лица. Подойдя к нему вплотную, она глухим голосом сказала одно только слово: - Уйдите! Доктор Боден старался успокоить Жанну; ее потрясал припадок кашля. Он клялся, что ей больше не будут перечить, что все уйдут и не станут тревожить ее. - Уйдите, - низким, глубоким голосом сказала Элен на ухо своему любовнику. - Вы же видите: это мы убили ее. И, не найдя ни слова в ответ, Анри ушел. На несколько мгновений он задержался в столовой; он ждал, сам не зная, что могло бы случиться. Затем, видя, что доктор Боден не выходит, он удалился. Розали даже не позаботилась посветить ему - он ощупью спустился по лестнице. Он думал о молниеносном развитии скоротечной чахотки - болезни, хорошо им изученной: просовидные туберкулезные бугорки будут быстро размножаться, припадки удушья усилятся. Жанна, без сомнения, не проживет и трех недель. Прошла неделя. Над Парижем, в расстилавшейся перед окном беспредельности неба, всходило и склонялось солнце. Но у Элен не было ясного ощущения времени, неумолимого, мерно текущего. Она знала, что ее дочь обречена, она жила, словно оглушенная, всецело охваченная ужасом сознания, раздиравшего ей душу. То было ожидание без надежды, уверенность в том, что смерть не даст пощады. Она не плакала, она тихо ходила по комнате, всегда была на ногах, ухаживала за больной, и движения ее оставались неторопливыми и точными. Порой, сраженная усталостью, она, упав на стул, часами смотрела на дочь. Жанна все более слабела; мучительная рвота изнуряла ее, жар не прекращался. Приходил доктор Воден, бегло осматривал ее, оставлял рецепт, и, когда он уходил, его понурая спина выражала такую беспомощность, что мать даже не провожала его, чтобы расспросить. На следующий день после припадка прибежал аббат Жув. Теперь они с братом приходили каждый вечер и молча обменивались рукопожатиями с Элен, не осмеливаясь спросить о состоянии Жанны. Они предложили было Элен дежурить по очереди, но к десяти часам она отсылала их, не желая никого оставлять при больной на ночь. Однажды вечером аббат - он уже накануне казался озабоченным - отвел Элен в сторону. - Я подумал вот о чем, - сказал он вполголоса. - Дорогая девочка по состоянию своего здоровья несколько запоздала с первым причастием... Можно было бы впервые приобщить ее святых даров и дома... Элен не сразу поняла аббата. Эта мысль, в которой, несмотря на всю его терпимость, целиком сказался озабоченный интересами неба священник, удивила, даже несколько задела ее. - Нет, нет, я не хочу, чтобы ее тревожили, - ответила она с пренебрежительным жестом. - Будьте покойны: если рай существует, она вознесется прямо туда. |
