|
. Никогда, слышите, никогда! Вся душа ее восставала; она сама испугалась резкости своего отказа. Предложение священника задело тот темный уголок ее души, куда она избегала заглядывать; и по той боли, которую она испытывала, она, наконец, поняла, насколько серьезен ее недуг; ее охватило то смятение стыдливости, которое овладевает женщиной, чувствующей, как с нее соскальзывают последние одежды. Тогда, под ясным, улыбающимся взглядом старого аббата, она заметалась, сопротивляясь: - Я не хочу! Я никого не люблю! Он продолжал смотреть на нее; ей показалось, что он читает ее ложь у нее на лице. Покраснев, она пробормотала: - Подумайте, ведь я только две недели тому назад сняла траур... Нет, это невозможно... - Дочь моя, - спокойно сказал священник. - Я долго размышлял, прежде чем заговорил с вами. Я думаю, что ваше счастье в этом... Успокойтесь. Вы поступите так, как сами захотите. Оба умолкли. Элен пыталась сдержать поток возражений, рвавшихся с ее уст. Склонив голову, она снова принялась за работу, сделала несколько стежков. И в наступившей тишине из столовой послышался тоненький голосок Жанны: - В колясочку не петушка впрягают, а лошадку. Ты, значит, не умеешь делать лошадок? - Нет. Лошадки - это слишком трудно, - отвечал господин Рамбо. - Но если хочешь, я научу тебя делать колясочки. Игра всегда кончалась так. Жанна с напряженным вниманием следила за тем, как ее друг складывал бумагу на множество квадратиков. Потом она пыталась складывать их сама, но ошибалась и топала ногой. Однако она уже умела делать лодочки и епископские митры. - Смотри, - терпеливо повторял господин Рамбо. - Ты загибаешь четыре угла - вот так, затем ты переворачиваешь бумагу... Но, по-видимому, его настороженный слух только что уловил обрывок разговора, происходившего в соседней комнате, и руки бедняги двигались беспокойнее, язык заплетался, так что он глотал половину слов. Элен - она все еще не могла прийти в себя - возобновила разговор. - Вновь выйти замуж, - но за кого? - внезапно спросила она священника, положив работу на столик. - Вы имеете кого-нибудь в виду, не так ли? Аббат Жув, встав, медленно прохаживался по комнате. Не останавливаясь, он утвердительно кивнул головой. - Назовите же мне этого человека, - продолжала Элен. На одно мгновение он остановился перед ней; затем слегка пожал плечами и пробормотал: - К чему! Раз вы не хотите... - Все равно я хочу знать, - настаивала она. - Как же я могу принять решение, если я не знаю? Он ответил не сразу, все еще стоя перед ней и глядя ей в лицо. Чуть грустная улыбка тронула его губы. Наконец он почти шепотом произнес: - Неужели вы не догадались? Нет, она не догадалась. |
