Камрас громко расхохотался, и даже Сафрар хихикал, прикрывшись желтым покрывалом.

    Я знал, что ни одному тачаку не понравится быть предметом шутки, особенно тарианской шутки. Но Камчак ничего не сказал.

    Он поднял свой кубок паги и осушил его, наблюдая, как девушки танцевали под тарианские мелодии.

    – Разве они не прекрасны? – спросила Африз через какое-то время.

    – Среди фургонов много таких же тарианок, – пожал плечами Камчак.

    – Ой ли? – сказала Африз.

    – Да, – ответил Камчак, – тарианские рабыни красивы – ну, примерно такие, какой будешь ты.

    – Ты, конечно, понимаешь, – произнесла Африз, – что, если бы ты не был послом народов фургонов, я приказала бы тебя убить?

    Камчак рассмеялся.

    – Совсем разные вещи-приказать убить тачака и убить его.

    – А ведь я думаю, можно устроить и то и другое, – заметила Африз.

    – Я буду рад получить тебя, – рассмеялся Камчак.

    Девушка тоже рассмеялась.

    – Ты – дурак, – сказала она и едко добавила: Но поберегись. Если ты перестанешь меня забавлять, то вряд ли покинешь этот зал живым.

    Камчак как раз заглатывал очередной бокал паги, и часть напитка сбегала из уголка его рта.

    Африз развернулась к Сафрару.

    – Без сомнения, нашим гостям понравится видеть тех, других, – предположила она.

    Я не понял, о чем она.

    – Ой, Африз, я умоляю тебя, – затряс Сафрар своей большой пунцовой головой, – не надо проблем, не надо проблем.

    – Ха! – вскрикнула Африз, подзывая церемониймейстера к себе. – Других рабынь для развлечения гостей!

    Слуга покосился на Сафрара. Тот, сокрушенно вздохнув, кивнул.

    Церемониймейстер дважды хлопнул в ладоши, останавливая танцующих девушек, и они быстро покинули комнату. Затем он ударил в ладоши третий раз, чуть подождал и – ещё два раза. Послышался нежный перезвон других колокольчиков. Из задней комнаты цепочкой появились девушки.

    Мои руки стиснули кубок. Африз была поистине бесстрашной. Мне показалось, что Камчак устроит войну прямо в этом зале.

    Эти девушки, застывшие перед гостями в шелках рабынь для наслаждений, были девушками народов фургонов, под шелками легко угадывались тарианские клейма. Ведущая их рабыня, к нескрываемому раздражению церемониймейстера, завидев Камчака, преклонила перед ним колени. Вслед за ней так поступили и другие.

    Церемониймейстер выхватил бич и приблизился к ведущей девушке.

    Его рука отошла назад, но удар так и не пал, потому что с криком боли старик отскочил в сторону, рукоять канвы торчала из его предплечья, а стальное лезвие вышло с другой стороны.

    Даже я не заметил, как Камчак успел метнуть кайву. Теперь в его пальцах лежал следующий клинок. Несколько человек, включая Камраса, бросившихся было к нему из-за столов, застыли, по-видимому не ожидая, что Камчак так вооружен. Я тоже вскочил на ноги.

    – Оружие, – сказал Камрас, – запрещено на наших пирах.

    – Д-а-аа?.. – с поклоном выразил удивление Камчак. – Я не знал…

    – Давайте сядем и продолжим развлекаться, предложил Сафрар.