|
Косухин лишь покрутил головой, восприняв слова капитана, как результат контузии. Отряд уже стоял наготове, ожидая команды, когда Джор-баши внезапно привстал на стременах, прислушиваясь к чему-то, что-то сказал ближайшим всадниками, а после подозвал к себе чеха. Они проговорили не дольше минуты, а затем подпоручик подъехал к Арцеулову: - Джор-баши велел передать, что по дороге нас попытаются задержать. Если будет бой - держитесь сзади, ведь у вас нет оружия. - Так дайте нам винтари, чердынь-калуга! - вмешался Степа. - Мы чего, стрелять не умеем? - Командир Джор отвечает за вас. Не спеши, брат-вояк! Еще успеешь пострелять... Джор-баши крикнул, взмахнул камчой, и отряд тронулся с места. Арцеулов, оказавшийся между чехом и Степой, устроился поудобнее в седле и прикрыл глаза. ...В глаза ударило что-то желтое, и Ростислав понял, что видит песчаный бархан. Он был совсем рядом, прямо под копытами коня, но они уже плыли по воздуху, и лишь изредка подковы касались песчаной вершины. Отряд поднялся выше, барханы - и этот, и соседний - стали уменьшаться, сливаясь с бесконечным желтым пространством. Капитану показалось, что чем выше отряд уходил в небо, тем больше становились всадники, словно вырастая на глазах. ...Его окликнул чех. Капитан, открыв глаза, убедился, что они едут все той же долиной, уходящей все дальше на юг. Гора, прежде закрывавшая путь, исчезла без следа. - Не засни, брат-вояк! - повторил чех. - С коня упадешь! Арцеулов кивнул и вдруг представил себе, как падает с коня, но не на близкую серую землю, а в голубой океан над мертвой желтой пустыней. - А что, подпоручик? Долго падать? Чех взглянул ему прямо в глаза, и Арцеулову на миг стало страшно от этого пристального немигающего взгляда. - Ты же все понимаешь, брат-вояк, - чех говорил без улыбки, твердо и даже сурово. - Не сходи с коня, пока не скажет командир Джор... Арцеулов и не думал спорить. Того, что он увидел и узнал, было вполне достаточно для первого раза. Косухин не забирался мыслями так далеко. Он прикидывал, где бы раздобыть оружие, дабы не оказаться у стен загадочного монастыря беззащитным, а заодно, что им - вместе с Наташей, если повезет - делать дальше. Тут наступала полнейшая неясность, и Степа лишний раз обругал себя за недостаточный интерес к географии, а заодно к лекциям о международном положении в странах зарубежной Азии. О таинственной двери он заставил себя не думать. Вместо этого Степа стал мысленно составлять докладную руководителю Сиббюро товарищу Смирнову. Докладная получилась безразмерная, а разделы о "Мономахе" выходили вообще какими-то несуразными. О Венцлаве Косухин решил ничего не писать и даже не говорить до того момента, пока лично не прибудет в Столицу и не попадет на прием к товарищу Троцкому. |
