|
- Я не священник, и с души меня не воротит. - Он аккуратно опрокинул виски в рот, даже не поморщившись. - Будьте любезны еще. - Извиняюсь, сперва надо поглядеть, какого цвета ваша монета. - Что же извиняться? Он положил на стойку грубо сделанную серебряную монету, толстую с одного края и тонкую - с другого, и Алиса сказала, как потом скажет снова: - Сдачи у меня нету. Он отмахнулся, покачав головой, и рассеянно посмотрел, как она наливает ему вторую порцию спиртного. - Вы только проездом? - спросила она. Человек в черном долгое время не отвечал, и Алиса уже собралась повторить свой вопрос, но он нетерпеливо тряхнул головой. - Не говорите банальностей. У вас тут смерть. Обиженная и изумленная, Алиса отшатнулась, и ее первой мыслью было, что этот человек солгал относительно своей праведности, дабы испытать ее. - Он был вам небезразличен, - решительно сказал ее собеседник. - Разве я грешу против истины? - Кто? Норт? - Она рассмеялась, скрывая замешательство за напускной досадой. - Думаю, вам лучше... - Вы мягкосердечны и немного напуганы, - продолжал незнакомец, - он же, пристрастившись к траве, выглядывал из пекла с черного хода. Теперь он там, и за ним тут же захлопнули дверь, и вы не думаете, что ее откроют раньше, чем придет время и вам переступить этот порог. Правильно? - Никак, вам в голову ударило? - Мистер Нортон помер, - с угрюмой насмешкой передразнил человек в черном. - Мертвый он, как каждый-всякий. Как вы или любой другой. - Катись из моего заведения, - женщина почувствовала внутри дрожь пробудившегося отвращения, но ее лоно все еще лучилось теплом. - Ничего, - тихо сказал он. - Ничего. Погодите. Только погодите. Глаза были голубыми. Она вдруг ощутила пустоту в мыслях, словно приняла наркотик. - Видите? - спросил он ее. - Видите, да? Она тупо кивнула, и он рассмеялся - то был красивый, звучный смех неиспорченного человека, на который все повернули головы. Круто обернувшись, пришелец смело встретил взгляды, словно каким-то непонятным чудом сделался центром всеобщего внимания. Голос тетушки Миль дрогнул и замер, в воздухе повисла высокая, надтреснутая, невыразимо тоскливая нота. Шеб сфальшивил и оборвал мелодию. Они с беспокойством смотрели на чужака. По стенам дома дробно постукивали песчинки. Молчание длилось, тишина разматывала свои нити. У Алисы в горле застряло загустевшее дыхание, она опустила глаза и увидела, что обе ее ладони прижались под стойкой к животу. Все смотрели на человека в черном, а он смотрел на них. Потом снова разразился смехом - сочным, громким, явственным. Однако никто не спешил подхватить. - Я явлю вам чудо! - выкрикнул человек в черном. |
