– Что ты имеешь в виду? – насторожился парень.

Огорошенный случившимся, заинтригованный туманными выражениями собеседника, Валерка начисто позабыл о родителях, с нетерпением ожидающих беспутного отпрыска, о матери сердечницы, об отце, штурмующем сейчас милицию и уголовный розыск. Все заслонил человек с шрамом на лбу. Строгий и добрый, ласковый и сердитый. От которого прямо зависит сама жизнь неопытного парня.

Собеседники дошли до тенистого бульвара, присели на свободную скамью.

– Не нравится мне интерес, который проявляют бандиты к скромному компьюторщику. Стремление поживиться отпадает – что можно вытянуть у человека, сидящего на зарплате? Значит, существует более весомая причина. Признайся, ты ни в чем не замешан?

Выдать недоумевающую гримасу, отрицательно помотать одуревшей башкой? Слишком скромная плата за спасение от пыток и, возможно, от смерти. Это – с одной стороны. А с другой – открыть тайну спрятанных и почти проданных дискет казалось невероятной глупостью. Ибо она, эта глупость, взрывала их с Людкой мечту на обеспеченную жизнь где нибудь на амурских берегах.

Что выбрать: благородство или почетную подлость?

Валерка ограничился пожатием плечами, которое можно расценить, как угодно – от признания до отрицания.

– Ты, конечно, имеешь право промолчать, – обиженно покривился спаситель. – Видимо, я не заслужил откровенности. Ну, что ж, переживем. Меня радует твое спасение, постараюсь больше не вмешиваться. Живи как знаешь.

Гордеев поднялся со скамьи, потянулся.

– Подождите, Николай Николаевич, – всполошился Чудин, ухватившись за его руку. – Извините… У меня, действительно… Впрочем, по порядку…

Не прошло и десяти минут, как Гордеев оказался посвященным в компроматную тайну. Во всех тонкостях, начиная от необычной для политика такого ранга, как Молвин, доверчивости по отношению к простой секретарше, и кончая хищением дискет с изложением страшных секретов.

Одно только скрыл обалдевший парень – место, где он хранил бесценный клад. Да и то был уверен – откроет. Еще один легкий нажим Николая – во всем признается, все выложит.

– Покупатель нашелся?

– Да. Помощник советника Президента Молвин… Владелец компромата…

– И когда ты собираешься передать ему дискеты? И, главное, как?

– Еще не решил… Думаю…

– Могу тебя огорчить, птенец ты этакий, задуманная продажа не состоится. Просто тебя похоронят вместе с Людмилой. Теперь мне понятна заинтересованность мафии скромным компьюторщиком. То, что я тебя освободил – случайность, основанная на жадности похитителей. Узнает босс – не сносить им головы. И тебе – тоже… Впрочем, до тех пор, пока у тебя не выудят дискеты, за свою жизнь можешь не волноваться.

– Что же делать?

Гордеев задумался.

Мимо беседующих прошли две женщины с колясками. В них спали младенцы, которых еще не коснулись мерзкие щупальцы современных проблем. Как же завидовал им одуревший парень, как ему хотелось возвратиться в прошлое, где – никаких забот и тревог, за исключением – набить желудок и освободить его!

– Есть один выход, – нерешительно начал Николай Николаевич и умолк.

– Какой? – воспрянул духом Чудин.

Снова этот непонятный человек приходит к нему на помощь, снова протягивает утопающему спасательный круг!

– Не уверен, что ты согласишься, зато знаю другое. Рано или поздно, преступники докопаются до места захоронения твоих дискет. Ведь для продажи ты должен извлечь их из тайника, не так ли? А они сядут тебе на хвост, не пропустят ни единного движения, приспособят зарубежную технику.