Парольные фразы излишне громоздки, но ничего не поделаешь – в чужой монастырь со своим Уставом не ходят. Хорошо еще, что встреча назначена на пять вечера, в прошлый раз ответили: в командировке.

Ровно в семнадцать Гордеев позвонил в квартиру на окраине Москвы. После очередного обмена условленными фразами, ему открыли. Бомбообразный телохранитель провел посетителя в гостиную.

Шютцер изучал газеты. Именно, изучал, а не читал, будто в статьях и коротких, в несколько строк, заметках находился ответ на мучающие его вопросы. А может быть и находился? Не секрет, что разведчики больше пятидесяти процентов информации выуживают из периодики.

При появлении Гордеева резидент отложил «Советскую Россию», приветливо поднялся и, протянув обе руки, пошел гостю навстречу,

– Здравствуйте, Николай Николаевич! Редкий гость, я уже начал, признаться, забывать. Присаживайтесь. Видите, приходится читать макулатуру, – презрительно показал он на разбросанные вокруг газеты. – Раньше было проще – прочитаешь пяток изданий и все становится ясным. Сейчас одна газета врет, вторая опровергает, третяя ставит под сомнение. Пока докопаешься до истины – семь потов сходит. А докапываться необходимо – такая уж у нас с вами работенка…

Хитрюга, мужик! Ловко об"единил себя с рядовым агентом, дал понять: моя судьба – твоя. Меня засекут, тебя, тем более, не помилуют. Если резиденту покажут на дверь, русского его агенту спровадят в камеру… Сравнил, называется!

Гордеев опустился в кресло, стоящее возле журнального столика, сбросил с него «Российские вести» и «Московский комсомолец». С Геннадием Шиловым, он же Ганс Шютцер, нужно быть максимально осторожным, предельно внимательным, как можно короче отвечать на поставленные вопросы, не лезть с советами и предложениями.

Таковы правила «игры».

Хозяин неторопливо накрывал на стол. Появился неизменный шнапс, блюдо с фруктами. Охранник принес любимое немецкое кушанье – сосиски с тушенной капустой.

– Может быть, предпочитаете коньячок? – предупредительно спросил Ганс, открывая бар, набитый фигурными бутылками. – Лично я – за водку, после одной единственной рюмки того же «Наполеона» – страшная тошнота.

– Последую вашему примеру.

Любой, даже самый опытный контрразведчик не увидел и не услышал бы ни одного подозрительного словечка или жеста – благодарный ученик навестил давно не виденного преподавателя, который дал ему путевку в жизнь. Впрочем, подслушивание или подсматривание начисто исключено – не только квартира, но и весь дом тщательно охраняется – использованы новейшие достижения шпионской техники. Типа магнитной защиты, этакого колпака.

– Что нового? – выпив рюмку и подцепив на вилку упругий грибок, наконец, перешел к делу Шютцер. – Удалось?

Вместо ответа Гордеев положил на стол перед боссом замшевый мешочек. Ганс вытряхнул из него дискеты, шевеля тонкими губами, пересчитал их.

– Благодарность и прочая мишура – потом. В начале проверим – не подделка ли, стоила ли овчинка выделки… Так, кажется, говорят на Руси?

Перешли в комнату рядом со спальней. На столе – монитор компьютера. Потирая ноющую поясницу, разведчик уселся на стул. Приглашающе показал на место рядом с собой. Вложил в щель первую дискету.

Прослушивание заняло не менее трех часов. После вычитки каждой дискеты – пятнадцатиминутная остановка, Ганс вслух комментирует прочитанное, определяет важность компромата, не стесняясь Гордеева, беседует сам с собой.

Наконец, информация исчерпана и введена в память компьютера. На всякий случай. Дискеты имеют гнусную способность исчезать, перелетать в другие руки, а вот компьютерную память не украдешь… Впрочем, и такое возможно – замочат владельца и его телохранителей, вывинтят из компьютера жесткий диск с записанной на нем информацией.