|
Только она начала вырезать корабль из ноги пирата, как вдруг представилась такая возможность. Гузи познакомилась с голландскими моряками и их капитаном, датчанином, который, хотя и не знал английского языка, умело разговаривал на другом языке, понятном всем. Гузи также знала этот язык. – Какой язык, Дуглас? – спросила Аликс. – Французский? – Нет, не французский, – прозвучал в кабинете голос Райдера. – Мой брат говорит о языке любви. София, увидев мужа, растерянно посмотрела на Аликс, на Дугласа, на стоявшую в стороне пустую бутылку, затем перевернулась с живота на спину, закрыла глаза и застонала. – Можно мне присоединиться к вашей компании? – спросил Райдер. – Ты же говорил мне, что весь день будешь занят, – сказала его жена. – А день уже подходит к концу, Софи. Сейчас шестой час. – Садись сюда, Райдер, – пригласил брата Дуглас, указывая на свободное место на полу рядом с собой и беря в руки бутылку с остатками бренди. Райдер взял бутылку из рук Дугласа, притворился, что выпил ее содержимое, потом пошел к буфету и достал оттуда еще одну бутылку. Пить он не собирался, он считал пьянство большим пороком, хотя никогда не возражал против употребления спиртного в разумных пределах. Он видел, что София опьянела, но этот факт его не огорчил. Ему нравилось, что она весела, беззаботна, что она, пусть и временно, освободилась от страха перед ним, от своей скованности. – Райдер, пожалуйста, расскажи нам о Брасси, Дуглас про нее ничего не знает, – попросила Аликс. – Или не хочет говорить. – А история Брасси проста, – ответил Райдер. – Загляни в сад, Аликс, и ты узнаешь все об этой женщине. – В сад? – непонимающе уставилась на мужа София. – В саду есть статуи, много статуй. Неужели ты еще не видела их, Софи? Эти статуи привез в Нортклифф холл мой дядя Брэндон, тот самый, который оставил мне в наследство Кимберли холл, помнишь? Пойдем со мной в сад, я покажу тебе эти замечательные статуи. – Великолепная мысль, – заметил граф. Он сидел рядом с Аликс, гладил ее руку и с любовью смотрел на немного осоловелое лицо жены. Рука его скользнула вверх, коснулась плеча Аликс, потом подобралась к ее уху и начала нежно теребить маленькую, круглую мочку. Райдер усмехнулся и протянул руку Софии. Она взялась за нее, поднялась с пола и, не удержавшись на ногах, ухватилась за сюртук Райдера и повалилась ему на грудь. Он прижал ее к себе, поцеловал, потом слегка отстранил от себя. Вид у Софии был крайне озабоченный и серьезный. – А при чем здесь статуи, Райдер? – спросила она. – Я не понимаю. В саду есть статуя Брасси? А почему там нет тогда статуи Гузи? – Пошли, сама все увидишь. Дуглас, не обижай Аликс, – сказал он на прощание и вышел вместе с Софией из кабинета, плотно притворив за собой дверь. – Признавайся, Софи, – повернулся он к жене, – чем вызвана ваша пьяная оргия? Что нибудь случилось? Тебя кто нибудь оскорбил? – Леди Лидия. – Ясно. – А ты покажешь мне Брасси? – Я покажу тебе все, что ты захочешь, Софи. В саду, густо засаженном деревьями, София не увидела ничего. – А где статуи? – спросила она. – Подожди немного, скоро покажется одна из них. Действительно вскоре среди листвы мелькнул белый мрамор, и София, свернув с узкой тропинки в кусты, подошла к статуе. Статуя изображала двух людей – сидящего мужчину и женщину, которую он держал на коленях. Спина женщины была изогнута в страстном порыве, голова откинута назад. Мужчина и женщина занимались любовью. – Какой ужас, – прошептала Софи, но голос ее звучал скорее заинтересованно, чем возмущенно. Райдер подошел к жене, обнял ее, сказал негромко: – Посмотри, Софи, возбужденная плоть мужчины находится внутри женщины, видишь? Повезло ему, вернее, им обоим. |
