|
Он был без шляпы. Он никогда не носил ее. Его светлые волосы покрылись жемчужинами дождевых капель, капли воды дрожали на кончике носа. Маленькая площадь была пуста. Меньше чем в ста метрах отсюда, в переулке, была молочная, но хозяйка уже ругала его однажды при всех за то, что они несколько месяцев не платили по счету. Он пошел дальше. Чуть было не купил газету, в которой, конечно, говорилось о его отце. Когда он вошел в лавку, то сразу заметил, что люди отводили от него глаза и все-таки некоторые бросали любопытные взгляды. Хлеб, полфунта масла и бутылка молока - то, что покупают хозяйки из бедных семей. С покупками под мышкой, он быстро зашагал по улице. Когда он вошел в комнату, женщины ссорились. Корина по-прежнему была почти не одета, как тогда, когда разбудила брата. Она ходила вокруг кровати матери. - Я все-таки не могу просить его об этом. Не знаю, о чем ты думаешь и за кого меня принимаешь. - Я принимаю тебя за такую, какая ты есть. - А именно? - Не разыгрывай из себя дурочку. Только на этот раз дело идет о нашей семье. Не о меховом манто, не правда ли? - Я запрещаю тебе говорить о... - Не кричи, пожалуйста. - Может быть, чтобы не слышали слуги? - Просто потому, что ты говоришь с матерью... - Которая хочет, чтобы я просила денег у мужчины. - Скоро вы кончите? - проворчал Ален, кладя съестное на туалет матери. - Только что звонил твой брат. - Что он сказал? - Узнавал насчет похорон. Сказал, что это будет стоить по меньшей мере двадцать тысяч франков и что у него нет денег. Он зайдет после работы. Заявил, что раньше должен явиться к себе в префектуру. Другими словами, выпутывайтесь сами. Я просила твою сестру позвонить Фабьену... Ален покраснел и повернулся к окну. Неужели они не могли избежать разговоров об этом хотя бы в такой день, как сегодня! Неужели у женщин нет никакого чувства стыда? Фабьен был хирург, лучший хирург в городе. Он владел роскошной частной клиникой. Это был еще молодой человек, лет сорока, красивый жизнелюб. Он был женат, имел троих детей, но его никогда не видели вместе с женой. В театре, на концертах он всегда появлялся в сопровождении Корины, и когда, почти каждую неделю, он ездил делать операции в Париж, все были почти уверены, что она садилась в тот же поезд. Она была там еще накануне. Якобы у своих друзей Манселей. Это они уступили ей почти даром норковую шубу, которой она так гордилась. - Если Фабьен в самом деле твой друг, а я хочу этому верить... - Ладно, мама, - отрезала Корина. И Ален с отвращением добавил: - Ладно, хватит. - Неужели никто не может приготовить мне чашку кофе? Брат и сестра посмотрели друг на друга. Корина открыла рот, но по упрямому виду Алена поняла, что на этот раз он ей не уступит. - Я даже не знаю, как зажигать газовую плиту, - проворчала она, выходя. - Дай мне телефон, Ален. - Что ты хочешь делать? - Нужно похоронить твоего отца? Или нет? Он снова повернулся к окну, отдернул тюлевые занавески и стоял неподвижно, глядя на маленькую площадь. - Алло! Это дом графа д'Эстье?.. Алло! У телефона госпожа Малу, я хочу поговорить с ним. |
