— Да, и дно покрывайте всё-таки резиной, а не битумом, — определился я наконец с выбором антикора.

— Она тоже на основе битума, — хмыкнул себе под нос Инженер, — Только цвет другой и упругая. Шум уменьшит и держаться долго будет. Её для авиации разрабатывали. Ладно, мы тут на ночь, похоже остаёмся, а ты завтра, часикам к одиннадцати приходи. Зарядим автомобиль под прототип ТЗ. Повезло тебе, что у меня комплект патрубков есть готовый, а то не встал бы компрессор. Иди, отдыхай. Всё что с твоей машины снимем, я в сервис мастерам пристрою. Но треть цены потеряешь. Идёт?

— Да, устроит, — согласился я, порадовавшись, что машина не будет забита кучей громыхающего железа.

Переночевали в гостинице для перегонщиков, которая находилась метрах в трёхстах от автоцентра. Даже ночью в ней было шумно, а по коридорам шарахались помятые девочки, чуть старше подросткового возраста и поддатые дальнобойщики. Несмотря на шум, мы неплохо выспались.

Машину не узнать! Восторг! Сверкающее полированными боками чудо, на необычных дисках, с выросшей за ночь хищной ноздрёй воздухозаборника и строгими прямоугольниками дополнительных хелловских фар. Оба мастера рассказывали мне об улучшениях, которые сделали. Если коротко, то всё что нужно было усилить, они усилили, установили стальную защиту картера, про которую я забыл сказать, и поставили всё, о чём договаривались. Даже замки на дверях отрегулировали.

— Павел, мы тут с ребятами поговорили. Денег мы с тебя решили поменьше взять, но к тебе просьба будет. Это же твоя фотография в тех иностранных газетах, что в карманы сидений натолканы? — Инженер покосился на автомобиль, а я вспомнил, что на всю оставшуюся в карманах испанскую мелочь я в аэропорту накупил газет, в которых были фотографии победителей чемпионата. В сумке мять их не хотелось, вот и засунул в машину.

— Моё фото там увидели? — решил я помочь замявшемуся мужику.

— Так ты правда чемпион? — обрадовался он, — Слушай, не откажи ребятам. Одень медаль и с нами сделай пару фотографий у машины. И капот откроем. Пусть видят, какую мы Вещь чемпиону сработали. Да, и в багажник я тебе там по мелочам кинул немного. Фильтры такие у вас точно не достать, да и масло на доливку не помешает.

— Тогда уж и тренера моего зови. По сравнению с ним я ещё щенок. У него одних кубков столько, что они в багажник не влезут, — ничуть не преувеличил я, вспомнив, сколько кубков у него в кабинете на полках пылится, — Семёныч, пошли на фотосессию. Давай уж тогда и куртки сборной СССР наденем.

— Один иди, — буркнул тренер, отрицательно мотая головой.

— А вот тут ты не прав, Семёныч. Для того, чтобы спорт популярнее становился, надо не плакаты рисовать, а к народу ближе быть. Или ты только на словах за советский спорт? — иезуитски коварно задал я ему вопрос, — Представь, притащат эти парни фотографии домой, а то и тут, в автоцентре вывесят. Увидит у кого-то из них сынишка своего папку с чемпионами в обнимку, и смотришь, сам к спорту потянется. Всяко верней средство, чем на кумаче малевать «Слава советскому спорту». Да и мастера у нас не простые. Не какие-то шабашники. Как-никак эти мастера команду своих раллистов опекают, тольяттинских. Думаешь, они просто так про прототип ТЗ сказали. Вовсе нет. Нам за ночь даже подвеску существенно перетряхнули. Под спорт, но без маньячества, чтобы машина в жёсткую табуретку не превратилась.

— За такие деньжищи могли бы заодно и капот сусальным золотом покрыть, — пробормотал тренер, роясь в сумках в поисках куртки.

Из Тольятти выезжали под «Супермакс». Кассету с записью этой группы я ещё в Испании купил. Динамичная музыка Курта Хуаенштайна оказалась под стать новому характеру машины.