Кассету с записью этой группы я ещё в Испании купил. Динамичная музыка Курта Хуаенштайна оказалась под стать новому характеру машины. Мой автомобиль преобразился. Как сказал Инженер, основная фишка компрессора даже не в приросте лошадиных сил, которых теперь чуть больше сотни, а в крутящем моменте. Ориентируясь по своим ощущениям, я с ним согласен. После тысячи оборотов наблюдаю ощутимый подхват и машина с удвоенной злостью начинает вгрызаться колёсами в дорогу, резво набирая скорость.
— Какое ускорение-то стало. Просто из-под себя рвёт, — удивляется тренер, — Вот что бы сразу не делать машину — машиной? Неужели так трудно было в заводских условиях её до ума довести?
— Хорошее ускорение — это когда слёзы восхищения катятся из глаз горизонтально, в направлении ушей. Думаю, что нормальных машин мы ещё долго не увидим. Пока эти недоделки в дефиците, не будет никто на ВАЗе заморачиваться никакими улучшениями, — отвлёкшись на разговор, я прозевал крутой поворот, ранее скрытый горкой, — Хороший водитель мух размазывает боковыми стёклами, — следующую сентенцию я выдал минуту спустя, когда мы с заносом на хорошей скорости прошли опасный поворот, и покатились дальше по трассе. Конечно, можно было и по тормозам ударить, но захотелось слегка похулиганить, заодно и подвеску проверить.
Пока машиной я доволен. Хорошо в повороте стоит. В ней стало намного тише, она мощнее, а подвеска научилась так проглатывать выбоины, что кажется, будто на дороге недавно сделали ремонт. Обидно, конечно, что для того, чтобы привести новую машину в приличное состояние, требуется вложиться, и не слабо.
— А вот и первая дичь. Для этого-то я свою ласточку и приобрёл, — я похлопал по пухлому бублику спортивного руля и показал Семёнычу пальцем на зайца, перебежавшего перед нами дорогу.
— Какая ещё дичь? — массируя кисть руки, которой он ухватился в повороте за ручку, поинтересовался тренер, глядя, как косой стремительно сиганул в кювет.
— Зайцы, рябчики, утки — этих у нас даже недалеко от города хватает. За более серьёзной дичью надо уже дальше ехать.
— Подожди. Ты хочешь сказать, что «Ниву» для охоты купил?
— Не только для охоты, я ещё и рыбалку люблю. А насчёт охоты, тут я думал — думал, и понял, что какая мне разница, на стадионе я пару часов бегаю, или по лесу. Иногда можно и чередовать тренировки.
— Павел, скажи, что ты шутишь. Какой бег может быть по лесу? — завозился на сидении Семёныч, — Да ещё с ружьём.
— Ружья мне не надо, да и разрешение на него ещё не скоро дадут. А вот обычный охотничий лук, и штук пять стрел, мне бегать не помешают, — я на самом деле порой всерьёз подумывал о том, что нудная беготня по стадиону, с тупым наматыванием кругов, начинает меня понемногу раздражать. То ли дело эльфийские тренировки. Я жене несколько раз показывал технику бега в лесу. Она даже повторить пробовала. По её мнению, если бы не опасность получить травму, то такая тренировка может оказаться очень полезна для ног. Я не стал ей рассказывать, что про эльфов, подвернувших ногу в лесу, мне приходилось слышать реже, чем про горожан, попавших под машину. Бегать надо уметь.
Заготовки для будущего лука у меня с зимы сохнут. С запасом заготовил. Скоро и охотничий билет будет. Заявление на вступление у меня приняли, охотминимум я сдал, и даже успел два раза на отработку съездить. Колол дрова, ремонтировал крышу и вязал веники для лосей. Потом егерь эти веники к солонцам развезёт и там подвесит. Собственно, охотничий билет мне нужен для самоуспокоения. Бегать я собираюсь бесшумно, лук тоже оружие тихое. Если навыки восстановлю, то вряд ли в лесу меня кто найдёт или просто увидит. Охотника, который умеет передвигаться по лесу, не создавая шум, и дичь подпускает близко. |