|
Уайз, полковник Ли, лейтенант Стюарт, стряпчий Эндрю Хантер, сенатор от штата Виргиния Дж. М.Мейсон. Они рассматривают карты и документы. Время от времени кто-нибудь достает из саквояжа Джона Брауна новые карты или документы. На протяжении всей картины Чарлз Б. Хардинг, главный прокурор округа Джефферсон, штат Виргиния, спит мертвецким сном пьяницы, изредка похрапывая. В стороне, как бы на втором плане, стоят в тени два газетных репортера.</sup>
ХАНТЕР. Спокойно, господа, спокойно. Мы пока еще не располагаем всеми фактами. Мы знаем только, что больше десяти рабов все-таки пробрались к нему. И есть сообщения, что еще пятьдесят, если не больше, были задержаны… СЕНАТОР МЕЙСОН. Пятьдесят! ХАНТЕР. Да, еще пятьдесят были задержаны и дороге и не могли толком объяснить, почему там оказались. Сколько их еще примкнуло бы к нему под покровом темноты, будь он в состоянии продержаться хотя бы еще одну ночь? СЕНАТОР МЕЙСОН. Необходимо подвергнуть допросу каждого раба в округе. И каждого, кто не может подробнейшим образом отчитаться о том, где он находился в последние сорок восемь часов, необходимо продать на крайний Юг. А раньше, чтобы вперед было неповадно, мы отрежем ему уши. ХАНТЕР (с горечью). Продать наших рабов на крайний Юг! Пятьдесят лет мы боролись за то, чтобы расширить рабовладельческие территории. И вот из-за какого-то старика мы вынуждены сокращать их. СЕНАТОР МЕЙСОН. Господа, я предлагаю в назидание другим одного раба осудить и повесить. Притом выбрать нужно дорогого раба, чтобы показать, что мы не шутки шутим, что в случае необходимости мы не задумаемся уничтожить дорогостоящее имущество. Кто за предложение? ВСЕ (дружно). Мы — за. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Чьего же нам повесить раба? СЕНАТОР МЕЙСОН. Мой Нед — завидное имущество. Мне вовсе не хотелось бы его терять, но, раз надо, могу предложить его для повешения, тем более что он где-то пропадал полдня. ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Он мог быть у своей жены. Вчера, знаете, было воскресенье. СЕНАТОР МЕЙСОН. Это меня не касается. Для меня он мог быть только в одном месте — на пути к бунтовщикам. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Во сколько же вы его оцениваете? СЕНАТОР МЕЙСОН. В две с половиной тысячи долларов. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Как это похвально, что вы соглашаетесь поступиться Недом. Только не высоковата ли цена? СЕНАТОР МЕЙСОН. За такого две с половиной ничуть не дорого. Я его сам растил, с детских лет. Пестовал, как родного сына. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Вы все знаете моего Генри. Парню двадцать три года, сто восемьдесят фунтов чистого веса, зубы волчьи, здоров как бык… СЕНАТОР МЕЙСОН. Нам нужно уничтожить имущество, представляющее собою ценность. Мой Нед — прекрасный кузнец. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. А мой Генри — прекрасный плотник. И вы за Неда хотите никак не меньше двух с половиной тысяч, а я своего Генри уступлю за… СЕНАТОР МЕЙСОН. Господа, не будем торговаться. Тут речь идет о принципе. У меня, губернатор, естественно, и в мыслях нет сорвать куш побольше. ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Естественно нет, естественно. СЕНАТОР МЕЙСОН. Если ваш Генри — более ценное имущество, чем мой Нед… ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Да нет же, дорогой мой, нет! СЕНАТОР МЕЙСОН. Ну хорошо, значит, порешили на том, что это будет Нед… Поверьте, мне в самом деле очень досадно его терять, но когда положение складывается так, как сейчас… ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН (с неподражаемой иронией). Какая, заметьте, самоотверженность, какое бескорыстие — интересы общества прежде всего! Так и подобает добрым христианам. СЕНАТОР МЕЙСОН. Две с половиной тысячи. В удобные для вас сроки жду ваших чеков, господа. XАНТЕР. Мне совершенно неважно, кого повесят — Неда, или Генри, или того и другого. Нападение было извне — с Севера. |
