^{Барабанная дробь. Свет быстро гаснет, и освещается площадка, на которой находятся губернатор Уайз, полковник Вашингтон и другие. Они приходят в движение.}

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ (выбирает одно из многих писем. Читает с нарочитой выразительностью, что придает его словам мрачноватый юмор). А вот извольте-ка послушать это. «Губернатору Уайзу. Сэр, две мои дочери покинули дом, примкнув к отряду юных виргинок, чья цель — освободить Джона Брауна. Их всего шестнадцать человек, но у каждой под широкой нижней юбкой спрятан порох, к которому ведет фитиль. Если их поймают, они намерены подорвать себя, причем сила взрыва будет столь велика, что от Виргинии не останется камня на камне… Если вы нападете на след этих девиц, прошу вас вернуть их обратно, пока их не разорвало на части, а с ними — сердца многих достойных виргинцев. С искренним уважением, встревоженный родитель».

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Курьезное преддверие войны.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Послания досужих чудаков. Отвлекают от горькой действительности.

ХАНТЕР (входит стремительно). Сначала он пытается всеми правдами и неправдами затянуть слушание дела, чтобы суд отложили до весенней сессии, а теперь, когда такая возможность у него в руках, он отвергает ее. Отвергает! Он не разрешает защите предъявить суду возражение о его невменяемости.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. А не подвергнуть ли его медицинскому освидетельствованию? Если б его признали сумасшедшим…

ХАНТЕР. Его не признают сумасшедшим. Пока основательность суждений, четкий ход мысли, отличная память, ясность взглядов служат свидетельством того, что человек в здравом уме, до тех пор Джона Брауна будут признавать нормальным. Сомнение в его невменяемости высказано, теперь пусть оно бросает тень на суть дела. Если же настаивать, чтобы по этому поводу дано было окончательное заключение, мы проиграем.

СЕНАТОР МЕЙСОН. И все-таки, что ни говорите, в таком вопросе, как рабство, он безумен.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Если одержимость единой идеей есть безумие, то он безумен. Но тогда безумны были пророки Моисей и Магомет, Иисус Христос и великое множество других поборников общественных и религиозных преобразований, ибо каждый из них имел особое представление о том, что такое Человек на земле, и всеми способами добивался того, чтобы это представление воплотилось в жизнь… Если общепринятые в мире взгляды претерпят изменения и институт рабства будет упразднен… (предупреждающе поднимает руку)… а это вполне может случиться…

СЕНАТОР МЕЙСОН. Но в Библии рабство одобряется.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Мы приводили выдержки из Библии, доказывая, что рабство есть благодать, дарованная нам всевышним. На Севере с такой же легкостью приводят выдержки из той же самой Библии, доказывая, что рабство есть вопиющее зло.

^{Входит посыльный, подает Хантеру записку, уходит.}

ХАНТЕР. Только что из тюремной камеры принесли Джона Брауна. Мне пора возвращаться в суд.

^{Барабанная дробь. Свет на площадке гаснет; освещается площадка, изображающая зал суда, на нее тем временем переходит Хантер.}

СУДЬЯ ПАРКЕР. Имеете ли вы сказать что-нибудь раньше, чем я оглашу приговор?

ДЖОН БРАУН. Вы вытребовали меня в суд внезапно. Я не рассчитывал, что мне вынесут приговор до того, как состоится суд над другими обвиняемыми. Я не подготовился.

СУДЬЯ ПАРКЕР. Если вы имеете что-то сказать, говорить нужно теперь.

ДЖОН БРАУН. Этот суд признает действенность закона божия. Я вижу, что здесь целуют книгу — целуют Библию, которая учит золотому правилу: не делай другому того, чего не желаешь себе.