ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Но кто же будет выступать в качестве обвинителя? Наш досточтимый главный прокурор? Да у него от спиртного мозги превратились в губку.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Я точно знаю, кто должен выступить обвинителем. Необходимо только, чтоб вы, губернатор Уайз, назначили этого человека прокурором штата Виргиния по особо важным делам.

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Кто же это?

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН (указывая на Хантера). Стряпчий Эндрю Хантер.

ХАНТЕР. Ну нет, спасибо! Вы видели, что тут творилось в присутствии этих двух репортеров. Закон был на нашей стороне, и все же старику удалось представить нас в самом нелестном свете. У меня нет ни малейшего желания позволить ему поливать меня грязью.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Вы ставите ваши узкие интересы выше интересов Юга. Я вас считал человеком более широких общественных устремлений.

ХАНТЕР. Вы толкаете меня на поступок, который, быть может, дорого мне обойдется.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Да. Может быть, дорого. И все же не столь дорого, как обойдется нам крушение рабовладельческого хозяйства. Как и Джон Браун, вы сознаете, что рабовладельческие и нерабовладельческие штаты находятся в состоянии войны — до поры до времени тайной, но не за горами то время, когда она станет явной.

^{На небосклоне проступает слабое сияние. Оно разгорается, полыхает яростным багряным заревом, которое видно до конца картины.}

ГУБЕРНАТОР УАЙЗ. Что это?

ХАНТЕР. Амбар горит. Боюсь, что это только первый из многих.

СЕНАТОР МЕЙСОН. Смотрите. Вот и еще один.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Рабы объявили нам войну. Одна часть имущества сжигает другую.

ХАНТЕР. Джон Браун зажег на Юге пламя пожара. Он самые основы наши обращает в пепел.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Это война, господа. Нужно сказать себе, что война началась, и действовать соответственно… Я тотчас отправляюсь к Джону Флойду. Он хоть и военный министр, но он прежде всего виргинец. Пусть добьется, чтобы самое современное оружие шло в арсеналы южан, а устаревшее поставляли северянам.

ПОЛКОВНИК ЛИ. Простите, господа. Я не желаю ни быть причастным к такого рода планам, ни даже выслушивать их.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Вы — виргинец, сударь. Отсюда меньше ста миль до вашей плантации. Стоимость ваших рабов упала из-за набега, совершенного Джоном Брауном.

ПОЛКОВНИК ЛИ. Верно. Мои рабы из-за его налета понизились в цене. Но я состою на службе у Федерального правительства. Я — офицер армии Соединенных Штатов.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. При каком условии вы могли бы стать нашим союзником?

ПОЛКОВНИК ЛИ. При условии, что я оставлю службу в армии Соединенных Штатов. Что весьма маловероятно.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН (с возрастающим нетерпением). Эти горящие амбары свидетельствуют, что вам недолго еще удастся служить и нашим, и вашим. Рано или поздно необходимость заставит вас сделать выбор.

ПОЛКОВНИК ЛИ (холодно). Необходимость?

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН (затаенная враждебность между этими двумя прорывается наружу). Да! Жестокая необходимость, которой вы должны будете уступить. Придется выбрать что-то одно: либо Федеральное правительство, либо Юг.

^{Полковник Ли злобно меряет его взглядом и идет прочь.}

XАНТЕР. Полковник Ли, вы упомянете про разговор, когда будете составлять донесение по службе?

ПОЛКОВНИК ЛИ (останавливается как вкопанный. Все молчат, выжидая, пока он примет решение). Нет. В донесении я буду касаться только военной стороны набега.

XАНТЕР. Благодарю вас.

^{Полковник Ли уходит.}

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН (с улыбкой). Пожалуйста! Вот вам и первая уступка.

ХАНТЕР. Прошу меня извинить, господа. Меня ждет работа.

ПОЛКОВНИК ВАШИНГТОН. Смотрите же, отправьте этого ветхозаветного старца на виселицу.