МАЙК. А что ты уже написал?

ДЖО.

Но я не могу подобрать хорошую рифму к слову «корабли». С чем рабочие могут еще покончить?

МАЙК. Они могут покончить со всей этой проклятой беготней, агитацией, горлопанством — вот с чем они могут покончить.

ДЖО. Да, да. Но что рифмуется со словом «корабли»?

МАЙК. Земли! Вот тебе хорошая рифма. Земли.

ДЖО. Земли? Подойдет!

Неплохо. Спасибо, Майк. Продолжим. (Поет).

МАЙК. И чего ты сочиняешь всякую ерунду? Вот уже шесть недель, как ты сидишь тут и кропаешь стишки.

ДЖО (поет).

МАЙК. Позаботиться об адвокате — вот что ты должен делать.

ДЖО (сосредоточенно пишет). Спасибо, Майк. Но я сам смогу себя защитить.

МАЙК. Конечно! Еще бы! Ты встанешь перед судьями, споешь им песенку, а они распахнут двери и устроят тебе торжественные проводы… Добудь себе адвоката.

ДЖО (кладет в карман бумагу, на которой написана песня). А я вовсе и не обязан доказывать свою невиновность. Пусть-ка попробуют доказать, что я виновен.

МАЙК. Послушай меня — позаботься об адвокате!

ДЖО. Я не был в бакалейной лавке Хендерсона между девятью и десятью часами вечера в ту субботу. Вот все, что надо доказать, и я это докажу.

Сцена из оперы «Джо Хилл» Алана Буша по либретто Барри Стейвиса.

Берлинская государственная опера, ГДР, 1970.

МАЙК. Еще бы! Ты докажешь. Докажешь… В прошлом году здесь сидел один тип, как раз в этой самой камере. Он знал все на свете о допросах и запросах, кассациях и апелляциях, уликах и деликтах, исках и записках и так далее. Куда там — голова! Я, говорит, сам поведу мое дело. Да и речь-то шла не об убийстве. Всего лишь кража из магазина. Знаешь, где он теперь?

ДЖО. В том магазине заправляет?

МАЙК. Ты кончишь так же, как и он. И ты не будешь от этого в восторге.

^{Шум за дверью, слышны голоса: «Эй, откройте! Уже десять!»}

Это два твоих приятеля. (Направляется к двери).

ДЖО. Иди, Майк. Открой им дверь.

ГОЛОС ТОМА. Откройте!

^{Майк возвращается, за ним — Эд и Том.}

ДЖО. Эд! Том! Вот радость!

ЭД и ТОМ. Здравствуй, Джо!

МАЙК. Слушайте, ребята: десять минут. Не больше. Прошлый раз я разрешил вам задержаться и получил нагоняй. Десять минут.

ДЖО. Будь спокоен, Майк.

^{Майк уходит.}

В чем дело? У вас какой-то странный вид!

ЭД. Джо, в нашем распоряжении всего лишь десять минут, а нам надо провести целое заседание.

ДЖО (стучит оловянной кружкой по металлической раме койки). Заседание Исполнительного бюро объявляю открытым.

ЭД. Том, докладывай.

ТОМ. Доклад — хуже не придумаешь! О Марте никаких новостей. Ни следа. Ничего.

ДЖО (подбадривая самого себя). Продолжайте поиски. Мы обязательно нападем на ее след, если будем искать.

ТОМ. Джо, надо смотреть правде в лицо. Ты же знаешь, когда я пришел к ним в ту ночь, их и след простыл. Все было вывезено, до последнего гвоздя. Грузовой фургон подкатил в полночь. Никто не знает, куда они уехали: на юг, на восток, на север, на запад…

ДЖО. Все это мне известно.

ЭД. И ты знаешь, мы разыскивали Веберов шесть недель подряд. Это были тайные поиски, без лишнего шума, но они велись энергично. Сорок лучших ребят из нашего профсоюза. По всем штатам. Никаких результатов.

ДЖО. Но поиски только начались. Всего шесть недель!

ТОМ. Шансы, что их найдут, уменьшаются с каждым днем. А ведь организовал поиски не кто-нибудь: я сам отвечаю за это дело.