Из-за вас я только теряю время. В течение этого часа я должен принять важное решение. Я должен получить сведения сию же секунду.

МАКРЭЙ. Наглости у вас хоть отбавляй. Почему я должен что-то знать о Джо Хилле?

СТОУН. Вы владелец сыскного агентства Макрэя, если я не ошибаюсь? Одним из ваших наиболее ценных клиентов является «Западная меднорудная компания» Джона Моуди, а «Западная меднорудная компания»…

МАКРЭЙ. Все мои дела я держу в тайне. Кто именно мои клиенты и чего они от меня хотят, я никогда не разглашаю, и…

СТОУН. Будьте благоразумны. Этот процесс всем пойдет на пользу. Джон Моуди разгромит профсоюзных смутьянов. Джо Хилл умрет как мученик за дело рабочих. Год-другой его будут помнить. Ну а я — я стану следующим губернатором нашего штата.

МАКРЭЙ. Вы?

СТОУН. А кто же еще?

МАКРЭЙ (внимательно смотрит на Стоуна). Так что же вы хотите узнать?

СТОУН. Две вещи. Первая: ходят слухи, будто Джо Хилл был у одной замужней женщины в ту ночь и что его ранил ее муж. Правда ли это? Вторая: если Джо Хилла действительно ранил ее муж, кто же в таком случае убил бакалейщика Хендерсона?

МАКРЭЙ (с возмущением). Вы не имеете права задавать мне такие вопросы!

СТОУН. А о чем, вы думали, я вас буду спрашивать? О состоянии вашего здоровья? Или о том, как вам нравятся цветочки в городском парке? Ответьте на первый вопрос.

МАКРЭЙ. Да. Такая пара существует.

СТОУН. Где они? Здесь, в городе?

МАКРЭЙ. За пределами штата.

СТОУН. Там, откуда защитник не может их извлечь?

МАКРЭЙ. Кончайте все это дело, бога ради! Кончайте! Муж будет держаться в тени, но за женщину мы поручиться не можем. Если она вырвется из наших рук и вернется…

СТОУН. Если, разумеется, она не станет жертвой несчастного случая.

МАКРЭЙ. А как быть с людьми, которые устроят несчастный случай? О них ведь тоже придется позаботиться.

СТОУН. Но вы ведь не сможете держать ее под замком всю ее жизнь? Другого выхода нет… А теперь дайте мне ответ на второй вопрос: кто убил бакалейщика Хендерсона?

МАКРЭЙ. Гангстер. Если его арестуют за другое убийство, а Джо Хилл будет все еще жив, гангстер может сознаться сразу в двух преступлениях.

СТОУН. Если, разумеется, он не станет жертвой насилия, как это часто случается с гангстерами.

МАКРЭЙ. Слишком много насилия.

СТОУН. Макрэй, вы — чистюля! Разве можно допустить, чтобы объявился настоящий убийца?

МАКРЭЙ. Отчего ж так медлит ваша коллегия? Чего вы тянете?

СТОУН. Судя по всему, дело идет к концу.

^{С часами в руках он переходит на соседнюю сценическую площадку. Когда Макрэй уходит, прожектор освещает кабинет Джона Моуди. Между этим эпизодом и предыдущим нет никакого интервала. Моуди — в своем кабинете.}

Вы были очень добры, согласившись принять меня без малейшего промедления. Сэр, я в очень трудном положении, и мне необходимо найти из него выход.

МОУДИ. Почему вы пришли ко мне?

СТОУН. Потому что меня поставила в тупик ограниченность некоторых членов коллегии помилований. Мы рассматриваем важное дело. Голоса в коллегии разделились. И поскольку единодушного мнения нет, решающий голос принадлежит мне: да или нет, жизнь или смерть. Имя подсудимого — Джо Хилл. Я исхожу из того, что вы в общих чертах знакомы с этим делом.

МОУДИ. Я читаю газеты.

СТОУН. Джо Хилл утверждает, что он невиновен. Но, как вам известно, он не стал свидетельствовать в свою защиту и не сказал, где он был в ту ночь. Тем не менее, двое из членов коллегии хотят его помиловать.

МОУДИ. Вот как?

СТОУН. Увы, так. Один — под давлением общественного мнения — письма, телеграммы и делегации со всех концов Соединенных Штатов и даже из Европы.